— Постараюсь сделать для вас все, что в моих силах, хотя сил у меня немного.
— Только не тужьтесь.
Это вульгарное выражение меня позабавило. Ведь я беседовал с ним доброжелательно… Деверель неверно истолковал мою невольную улыбку и едва не вспылил, а потому я произнес поспешно и почти бессвязно:
— Если Андерсон будет, я заведу речь о дуэлях, с тем, чтобы выяснить, как он отнесется к вызову.
— Да он в ужас придет при мысли, что в него будут стрелять!
Я глядел на Девереля в полном недоумении. Андерсон, командир корабля, принимавший участие в кровавых сражениях! Андерсон, который еще гардемарином ходил на абордаж, а позже вел брандер в атаке Кохрейна на рейде.
Баск! Такого я никак не ожидал. В возбуждении Девереля был неповинен бокал бренди. Джек трясся, потирал руки и скалился. Я пытался его утихомирить.
— Что гораздо важнее, дорогой сэр, у него может достать силы — «силы духа», как говорят некоторые, — сразу же отвергнуть любой вызов. Существует предубеждение против того, чтобы таким банальным образом ставить на кон свою жизнь. Конечно, мне ваше дело не кажется банальным, но кое-кому покажется.
— Покажется, покажется.
— Я все у него выпытаю.
— И только?
— В настоящее время я не могу сделать больше.
— «В настоящее время». Удобная фраза, сэр.
Я не ответил. Деверель с презрительной насмешкой смотрел на меня. Я коротко сказал:
— Повторяю, в настоящее время не могу сделать большего.
Деверель помолчал, глядя в зеркало над парусиновым тазом.
— Вы как и все прочие, — заявил он.
Я не удостоил его ответом.
Он продолжил:
— О, я знаю и про Джентльмена Джека, и про Джека-проказника, но разве даже в этом не чувствуется насмешка? Помните, когда Колли опускали за борт, Саммерс нарочно сказал мне про бизань-шкот только тогда, когда у нас почти оторвало руль. Но я думал, что вы джентльмен, а не недоделанный выскочка, что уж вы-то будете на моей стороне, а не станете помогать меня топить.
— Вы с ума сошли!
Деверель не ответил. Через несколько мгновений он медленно поднялся, косо посмотрел на меня и неприятно улыбнулся — печальной кривой улыбкой человека, который находится среди врагов и должен сохранять бдительность. Он отворил дверь каюты, быстро посмотрел в обе стороны и исчез из виду.
Деверель оставил меня в состоянии великого смущения и растерянности. Самое скверное было то, что я позволил себе близко сойтись с этим человеком и теперь чувствовал некоторую потребность вмешаться, дабы смягчить наказание, которое не мог не считать единственно следствием его пренебрежения своими обязанностями.
