Из интервью Иосифа Аллилуева:
«Знаете, когда мы стали перезваниваться и она заговорила о возможном возвращении в Москву, я оказался в сложном положении. Я же не мог сказать матери, чтобы она не приезжала. Сиди, мол, и не рыпайся. Если бы я так сказал, то не знаю, что было бы. Но я и не уговаривал. Лишь пару раз высказал мысль, что живут же люди как люди, вместе с семьей, а не через океан. Может быть, это и было воспринято, как «выманивание».
Когда она приехала, то тут начались просто чудеса. Я никогда и никому этого не рассказывал. К тому времени прошло 17 лет, как мы были оставлены, выросли в этой стране, анев Америке. И тем не менее с ее стороны не было даже намека на чувство вины за то, что устроила нам сложности, неприятности. Может быть, и жизнь была бы у нас другая. Никакого раскаяния, а, наоборот, был произведен «смотр войскам»: квартира не такая, жена не такая, сын не такой. Короче, пошло-поехало. Мне ее фраза запомнилась: «Я вернулась к тому, от чего уехала!» А к чему ты хотела вернуться? У нас ничего не изменилось.
Потом был просто безобразный эпизод. В партком института, где я тогда готовился защищать докторскую диссертацию, от матери пришло письмо, напечатанное на машинке с двух сторон страницы через один интервал. Представляете, как много! Там говорилось, что я карьерист, приспособленец, пролезший в партию антисоветский человек. Она требовала исключить меня из партии, лишить всех ученых степеней и званий, а после всего этого выслать на Сахалин. Конечно, это было бы смешно, если бы не было так грустно: вернулась из Америки, чтобы бороться за чистоту коммунистических рядов.
Хотя время было уже другое, но на парткоме все же разбирались. Резюме было такое: спокойно живите, работайте, а матери посоветуйте обратиться к психиатру. Между прочим, попади такое письмо в другую пору и в другие руки, еще неизвестно, чем бы кончилось. Вот такая мерзкая история.
Больше мы не виделись. Так и не пришлось просто вдвоем посидеть, поговорить.
Думаю, что уже и не увидимся. Знаете, когда человеку уже под 60, как мне сейчас, ему родители не очень-то уже и нужны. Да и потом все так запутано, столько всего было сказано и написано, что строить на этом какие-то новые взаимоотношения уже просто невозможно.».
«Возвращение» Светланы Аллилуевой в Москву длилось всего месяц. Она очень лаконично и явно неохотно вспоминала об этом времени в разговорах с нами. Быть может, пришло позднее осознание своих новых ошибок в отношениях с родственниками, а может, наоборот, окончательно уверилась в своей правоте и непогрешимости. Не нам ее судить.
