Почему- то сразу сообразил, что они будут реагировать именно так.
— Я в курсе, Ганик уже собирает багаж, — вежливо ответил им. И небрежно спросил: — Тогда я тоже поужинаю у себя, мне еще складывать зелья и приборы. Простимся утром?
— Конечно, — кивнул маглор как- то обреченно, но в присутствии коменданта я не стал его ни о чем расспрашивать.
Просто повернулся и направился назад, решать важный вопрос — забирать или нет доставшиеся мне в наследство мантии.
Раннее утро мы с Гаником встретили во всеоружии. То есть полностью готовыми к путешествию. В этот раз я упаковывал багаж не торопясь, аккуратно и вдумчиво, и у меня получилось его даже несколько меньше, чем по прибытии. Хотя я пополнил свои запасы ингредиентов и после некоторого раздумья взял в лаборатории один из небольших котелков. Судя по направлению нашего путешествия, в степные районы мы прибудем в разгар цветения разнотравья, и не попить свежих отваров собственного приготовления просто грех. Несомненно, сыграла роль и маглорская хозяйственность, и заявление Ренгиуса, что большинство находящихся в лаборатории химикатов и оборудования оставил один из первых воспитателей Мэлин, сбежавший под прикрытием личины, после того как она высмеяла его при всех.
Мы уже слегка перекусили, Ганик перетаскал наши сундуки и мешки, а я стоял с саквояжем в руках в ожидании воспитанницы, и тут в сопровождении главного повара появился слуга с продуктовой корзиной.
— Господин маглор, — почтительно обратился ко мне бог кухни, — тут все свежее и пирожки еще горячие. Возьмите, не погнушайтесь. А то Ганику мы даже предлагать не стали, знаем, что не возьмет. Такой послушный мальчик.
Я едва сдержался, чтобы не подавиться невольным хохотом, мы явно знали двух разных Гаников. Но корзину все же решил взять, память о страданиях по чесночному супу еще жила в моей душе. Поблагодарив повара, забрал корзину, и едва успел всучить ее парнишке, как на площадке лестницы появились Мэлин с гувернанткой. За ними слуги несли багаж, но смотрели мы не на них. Впервые за последние два месяца Мэлин была одета в женскую одежду. Вернее, в строгий светло- серый дорожный костюм из расклешенной к полу юбки и надетого поверх темно- синей блузки длинного приталенного жакета. Вечно растрепанные непослушные волосы были стянуты на затылке под сеточку, а на лбу заправлены под небольшую шляпку с довольно густой вуалью.
Ренгиус чуть нахмурился, окидывая стройную фигурку неузнаваемо изменившейся ведьмочки испытующим взглядом, я же только еле заметно ухмыльнулся. Все до единой мои сторожки, порядочно укрепившиеся за прошедшее время, были на месте, и сейчас я мог дать любую клятву, что перед нами — моя воспитанница.
