Она пошла. Заставила себя пойти к соснам, к тропе, что возникала сразу же за первым рядом деревьев. Унтерштурмфюрер должен был, если верить записке, ждать ее где-то вблизи дороги, как ждал обычно, хотя и не на виду, а хоронясь за соснами.
На тропе его не оказалось. Она пошла дальше, ощупывая взглядом каждую сосну и стараясь выбрать из тумана силуэт человека. Слишком большая смелость не отличала унтерштурмфюрера, поэтому следовало искать его в глубине леса, молчаливо затаившегося где-нибудь на поляне.
Трава и занесенные с края гряды листья буков намокли и теперь издавали какое-то чавканье при каждом шаге, и это был единственный звук леса. Кругом царило тяжелое, глухое безмолвие.
На поляне унтерштурмфюрера тоже не было. Рут остановилась и, придержав дыхание, вслушалась в тишину. Ей пришла в голову мысль окликнуть человека, если он таится где-то за деревьями. Но боязнь разбудить лес собственным голосом и эхом помешала сделать это. Чуткая, как зверек, стояла она на краю поляны и смотрела широко открытыми глазами в перемешанный стволами и ветвями деревьев туман.
И вдруг прозвучал, точно выстрел, голос. Негромко, но четко:
— Руки вверх!
Прозвучал сзади, из-за деревьев, совсем, кажется, близко.
Сердце у Рут упало: ловушка! Мерзкая ловушка…
— Впрочем, руки можете не поднимать, — продолжал голос. — Только не вздумайте оглядываться…
Она не успела поднять. Даже не успела сообразить, как это делается. Никогда еще не приходилось ей выполнять подобные приказы. И теперь, сдвинув ладони в карманах пальто, чтобы вынуть их, Рут почувствовала какой-то унизительный стыд. Словно собаку, слова понуждали ее подчиниться хозяину. Наверное, она не смогла бы поднять руки. Хорошо, что голос изменил ужасное условие. Не оглядываться проще. Это не тронет самолюбие, она будет зло смотреть впереди себя, будет кусать губы от отчаяния и думать. Думать, как найти выход из ловушки.
— Выполнение этого условия обязательно, — напомнил голос. — О последствиях предупреждать, полагаю, излишне. Вы поняли меня?
— Да, — сказала она, но услышала какой-то глухой хрип. Рут откашлялась и повторила: — Да…
— Второе условие, — торопился голос. — На вопросы отвечать точно и коротко.
Как вести себя в таких случаях, она не знала, поэтому избрала молчание.
— Вы слышите меня?
— Да, да… Здесь, кажется, не играет музыка и нас всего двое, — зло буркнула она.
— Пока двое… — на что-то намекая, подтвердил голос. — Итак, первый вопрос… — Последовала пауза, словно незнакомец, спрятавшийся за деревьями, раздумывал, что именно спросить или как спросить, или хотел подготовить допрашиваемую к испытанию. — Что говорил вам унтерштурмфюрер?
