— Ты не поверишь, но и мне иногда хочется послать ко всем чертям это грёбаное захолустье с его аборигенами и даже туземцами! Я уже сыт ими по горло (и, подтверждая свои слова жестом, он провел по горлу ребром руки)! Однако же я держусь, и я хорошо держусь, так как это Политика! Это политика мидии, вцепившейся в камень, вши — в лобок, скандальной мамаши — в своего паршивца. И если ты выдержишь удар, то в один прекрасный день придешь к своей цели. Скоро, может быть, очень скоро, вот увидишь, я стану президентом республики. Мы уедем из этого захолустья, и ты будешь жить со мной в Элизиуме.
— Это где?
— На Елисейских полях.
— Ладно, тогда сойдет.
Он снова засунул себе что-то в нос. И это что-то он вытащил из кармана. И тут до меня внезапно дошло, что он делал. Он нюхал табак. Но его табак был не как обычный, а белого цвета. Я никогда такого не видела. Он посмотрел на меня странным взглядом и вдруг сердечно спросил: «Хочешь попробовать?» Я согласно кивнула. Он подставил к моему носу ладошку, и я вдохнула этот табак полными ноздрями. Это действительно оказалось классно! Внезапно вся моя хандра улетучилась и я почувствовала себя в отличной форме, в чертовски отличной форме! И, словно это само собой разумелось, развратник-мэр воспользовался моим состоянием, задрал мою маленькую черную юбку и начал наспех делать «это» со мной на диване…
Когда он меня опрокинул, я, не заметив, выронила сумку на длинном ремне, в которой лежал Дик. Его механизм включился, и он еще раз все записал… Он и вправду ужасно нескромный.
Вздохи и прочие астматические придыхания тюленя, которые я слушала в этот же вечер, забрав магнитофон у Джуаниты, горничной-испанки, не представляли никакого интереса. А вот разговор, состоявшийся у мэра с казначеем после того, как я ушла, меня действительно удивил…
Я включила этот маленький «концерт» у себя в пятикомнатной квартире и, поскольку уже пресытилась икрой, заказала на дом в местном филиале «Пицца без границ» «Маринеру» с оливками и анчоусами под острым соусом. Это Ахмед, которому я позвонила в Париж, дал мне нужный номер телефона.
Естественно, я заказала и коку.
Я дегустировала все это (концерт и жратву), лежа в кровати в чем мать родила и благоухая ароматом туалетной воды «Вечерняя роса» фирмы «Герлен».
Короче говоря, из разговора мэра со своим казначеем следовало, что, слава Богу, я была им нужна. Кажется, они даже сказали (их слова зачастую казались мне непонятными), что я «главная ветвь» в большом кинематографическом холдинге, в котором «Коммюник и Ко» является материнской компанией и у которой множество дочерних филиалов. Я сделала вывод, что речь идет о «кинематографическом холдинге» (это мое выражение), так как они называли упомянутые филиалы «фирмы-экраны»
