«Я сплю! — думала она. — Это все странный сон. Это ночной кошмар. Я хочу проснуться. Пусть мне позволят проснуться!»
— Ну и ну! — произнес голос Чарльза Уоллеса. — Веселая вышла поездка! И я совершенно уверен, что ты должна была нас предупредить!
Свет замигал и заколебался. Мэг подслеповато заморгала, трясущейся рукой поправляя очки, и вот вам, пожалуйста: Чарльз Уоллес стоит прямо перед ней, сердито подбоченившись!
— Мэг! — окрикнул он. — Кельвин! Ты куда делся?
Она видела Чарльза, она его слышала, но не могла к нему подойти. Она не смела пересечь этот занавес из необычного, мигающего света, который разделял их с братом, чтобы оказаться рядом с ним.
Откуда-то глухо, как из бочки, донесся голос Кельвина:
— Слушай, дай мне очухаться! Я все-таки старше тебя!
Мэг ахнула. Кельвина как будто здесь не было, и в то же время он был где-то рядом. Это выглядело не так, чтобы через какую-то преграду показалась сперва одна часть его тела, а потом все остальное, как если бы он просунул за занавеску пальцы, руку или нос. Это было размытое мерцание. Она видела Кельвина целиком, ни как-то неясно, словно сквозь воду или дым, или пламя… Но уже в следующий миг его облик стал четким и внушающим надежду.
— Мэг! — продолжал звать голос Чарльза Уоллеса. — Кельвин, а Мэг где?
— Я здесь! — хотела ответить она, но голос словно застрял в горле.
— Мэг! — крикнул Кельвин и стал с тревогой оглядываться.
— Миссис Которая, вы ведь не оставили Мэг одну, не так ли? — закричал Чарльз Уоллес.
— Если кто-то из вас обидит Мэг, хоть одна из вас… — начал уже Кельвин, но тут Мэг словно что-то с силой вытолкнуло, и она моментально рассыпалась на части, как если бы влетела в стеклянную витрину.
— Ох, вот ты где! — радостно закричал Чарльз Уоллес, подскочил к сестре и что было сил ее обнял.
— Но где я? — одними губами промолвила Мэг, с огромным облегчением понимая, что голос более-менее вернулся к ней.
Она с диким видом принялась озираться. Они стояли на безмолвной равнине, и в воздухе над ними реяли восхитительные ароматы, которые на земле удается ощутить лишь в те редкие весенние дни, когда солнце ласково пригревает просыпающуюся землю, а яблони вот-вот раскроют свои бутоны. Она поплотнее насадила на нос очки, чтобы убедиться, что зрение ее не обманывает.
Они только что покинули серебристую лунную ночь ранней осени, а теперь все вокруг них купалось в золотом сиянии дня. Трава на поле переливалась всеми оттенками самой свежей зелени, и там и сям выглядывали венчики мелких изящных цветов. Мэг медленно повернулась в сторону гор, таких высоких, что их макушки терялись в пушистых облаках. Внезапно из рощи у подножия гор донеслись звонкие птичьи трели. В самом воздухе было разлито такое умиротворение и радость, что даже ее сердце умерило свой испуганный бег.
