Приехавший
к нам к нам на
Рождество
отец Колина —
ему в Силах
самообороны
дали короткий
отпуск, чтобы
повидаться с
детьми, —
сказал, что
Дамблдора в войсках
очень
уважают. Он
практически
принял на
себя
руководство
операциями, и
многие
говорили, что
он должен
заменить
Фосетта на
посту
министра. А
еще Дамблдор
считал, что
оборона
одной только
Англии не
решает дела,
и нужно
обязательно
разгромить
Гриндельвальда
на
континенте,
чего бы это
ни стоило.
Иначе
опасность
останется
еще на многие
годы. Фосетт
был против
этого, потому
что не хотел
рисковать
жизнями
британских магов,
но Дамблдор
был уверен,
что рано или
поздно
высадки во
Франции не
избежать.
***
Обычно
на каникулах
я отсыпался,
но той зимой
поднимался
еще затемно.
Смешно
сказать, зачем.
Мне хотелось
посидеть
возле елки.
Глупо, совсем
по-детски. Но
только в эти
часы, когда в
комнату
проникал
белесый свет
раннего утра,
и было еще
очень тихо, я
мог побыть в
одиночестве
и
почувствовать
себя дома. От
елки сильно
пахло хвоей;
если ее слегка
тронуть,
иголки
сыпались на
пол с тихим шорохом,
а золотые и
серебряные
шары звенели
и начинали
медленно
крутиться, то
в одну
сторону, то в
другую.
Совсем как
давным-давно.
Посидев
так полчаса,
я бежал
обратно в
спальню и
долго грелся
под одеялом.
В коридорах в
это время уже
слышался
топоток ног
эльфов. Когда
Либби
приходила
меня будить,
я прятал
голову под
подушку и
делал вид,
что сплю.
После
Рождества
соседние
города уже не
бомбили —
наверное,
маглы решили
сделать себе каникулы,
— и все
понемногу
успокоились.
Начали даже
думать о
каких-то
повседневных
вещах,
строить
планы. Мне
удалось
подслушать разговор
родителей:
— Друэлла
такая милая
девочка...
— Рано еще
об этом
думать! И
потом, мы не
знаем, что
случится
завтра.
— Война же
не будет
вечно, а Рэй к
тому времени
закончит
школу...
Мерлин,
они что, уже
невесту мне
подбирают?!
А
вдруг
Друэлла
как-то об
этом
пронюхала и уже
имеет на меня
виды?
На
всякий
случай я
решил сразу
дать ей понять,
что это
пустой номер,
и после
завтрака первым
делом сунул
ей за пазуху
найденную в подвале
мокрицу.
Крику было на
весь дом. Потом,
когда мы
пошли гулять,
она мне
отомстила —
коварно
подкралась и
столкнула с
мостика в
замерзший
ручей. Пока я
выбирался из
ледяной каши
и пытался кое-как
обсушиться
палочкой,
Друэлла
обстреливала
меня
снежками с
берега,
собаки лаяли,
как
ненормальные,
а подлый
Колин — нет бы
помочь другу!
— покатывался
от хохота.
Эйлин
стояла в
сторонке и
молча
смотрела на нас.
Даже ни разу
не
улыбнулась.
Несмотря на
то, что мы
стали брать
ее в свою
компанию, она
дичилась
по-прежнему,
так что, как я
позже с
удивлением
понял, за все
каникулы мы с
ней не
обменялись и
тремя
десятками фраз.
