Не
скажу, чтобы
меня это
особенно
волновало.
Было, скорее,
лестно, чем
страшно. Я
давно перешел
грань, за
которой
такие вещи
могли напугать
или
остановить. И
я отлично
осознавал,
что, просто
придя сюда
сегодня, уже
подписал
некий
невидимый
договор.
Я
попытался
что-то
спросить у
Фредди, но он только
похлопал
меня по плечу
и сказал:
— Завтра
о делах, Рэй,
все завтра.
Сегодня у меня
большой день,
так что
никакой
работы, понял?
Ешь, пей,
веселись,
познакомься
с какой-нибудь
девушкой, вон
их сколько...
Ладненько? Ты
мой гость, и я
хочу, чтобы
тебе было
хорошо.
Я и не
возражал.
Вдобавок мне
очень
хотелось
узнать, для
кого
предназначено
пустовавшее
пока
почетное
место по
правую руку
от Фредди.
Так что я еще
немного
покрутился
рядом, болтая
о всяких
пустяках с
белозубым
мускулистым
Стиви. Но
искомого
человека так
и не увидел.
Сначала я
определил
было на эту
роль
явившегося с
огромным букетом
цветов
низенького
толстяка с
пышными
усами,
которого
чуть ли не
все за столом
приветствовали
радостными
возгласами и
аплодисментами.
Позже я
узнал, что
это очень популярный
в
определенных
кругах
целитель Лео
Эрнер —
весельчак,
гурман и
тонкий знаток
вин. Лет
через
пятнадцать я
вновь свел с
ним
знакомство,
после чего он
стал штатным
целителем
Ставки,
"штопальщиком",
как называли
его в боевой
группе. Но
хотя Фредди
долго и
крепко
обнимал его,
как старого
друга, все же
было ясно,
что не Эрнер
станет в этот
день главным,
долгожданным
гостем.
Немного
позднее
появился
мужчина лет
сорока, с
неприятным
искривленным
лицом, которого
все называли
Бобби. Тогда
я еще не знал,
что это один
из
небезызвестных
братьев
Крэйн, которым
предстояло
прославиться
в криминальных
войнах конца
сороковых.
Фредди приветствовал
его не менее
сердечно, чем
остальных, но
Морин
держалась
слегка
напряженно. А
из того, что
вместе с
Бобби
прибыла
свита из пяти
или шести
молчаливых
крупных
мужчин, я
заключил, что
это скорее
глава не то
конкурирующей,
не то
партнерской
"фирмы".
Однако
заветное
место
по-прежнему
пустовало.
Наконец
я отчаялся
дождаться
таинственного
гостя и
отошел. К
тому времени
я уже чувствовал
себя так,
словно
родился
здесь —
совершенно
свободно и
расслабленно.
Я помогал Морин
носить из
кухни
угощение и
чистые тарелки,
а потом даже
набрался
смелости и
пригласил
одну из
подружек
Даниэль
танцевать. Жара
понемногу
спадала,
время
близилось к шести
вечера, на
высоком и
чистом
августовском
небе
появились
первые
легкие
облака — и тут,
наконец,
появился тот,
кого все
ждали.
