На
чуть более
проницательного
человека такая
грубая лесть,
разумеется,
не подействовала
бы, но моя
жертва так
привыкла к
тому, что все
заглядывают
ей в рот, что
принимала это,
как должное.
Вдобавок
Стивен еще и
много пил,
что никогда
не улучшает
игру. Я тем временем
повышал и
повышал его
ставки, раскручивая
его на
деньги, а
стоило мне
выиграть —
твердил,
захлебываясь
восторгом:
"Вот, я все
делал, как вы
сказали, и
мне тоже повезло!".
Временами
проигрывал
ему, чтобы не
насторожить,
— и тут же
отгрызал от
его, казалось,
бесконечного
запаса фишек
еще кусочек,
и еще…
Остальные
игроки за
нашим столом
были скучные,
малоинтересные
люди,
игравшие
"плотно",
ставившие
скупо и
только при
сильных
картах. Иметь
с ними дело
было на тот
момент
неперспективно,
и я полностью
сосредоточился
на
потрошении
своего "окуня",
старательно
не давая
остальным
отщипнуть
даже кусочка.
Единственным,
кто меня
смущал, был
старый знакомый
еще по самой
первой игре,
оказавшийся
в этот вечер
за одним столом
со мной, — тот
самый Финн.
До поры до
времени он
держался в
тени,
предоставив
мне развлекаться.
Но в какой-то
момент, когда
наш "окунь"
вышел в
туалет, Финн
тоже,
извинившись,
встал и,
проходя мимо
меня, шепнул
на ухо:
— Браво, —
и сухо
похлопал в
ладоши.
Намек
я понял и,
когда
довольный
собой и уже
нетвердо
держащийся
на ногах
Стивен вернулся,
тут же ушел в
тень,
освободив
площадку
Финну.
Вдобавок мне
стали идти
плохие карты,
да и свою
программу на
эту ночь я
выполнил с
избытком.
Можно было
расслабиться
и наблюдать,
как Финн
аккуратно и
методично,
словно
пиранья,
обдирает с
костей нашего
незадачливого
партнера
оставшиеся лохмотья
мяса…
Часа
через два
Стивен
удивленно
обнаружил,
что его
запасы фишек
и наличных
денег,
которые
можно было бы
обменять,
иссякли.
Попытался
выписать чек,
но ему дали
понять, что
здесь такое
не
приветствуется
— в мире
Ночного
переулка
поддельная
чековая книжка
есть у
каждого
второго,
оттого там и ценят
только
звонкую
монету. Тогда
Стивен
куда-то
убежал и
вернулся
через час с
пополнением.
Теперь он
играл совсем
иначе — больше
не шутил и не
давал
советов,
раздраженно огрызался
на реплики,
хмурил брови,
напряженно
следил за
игрой, то и
дело кусал
губы, вздрагивал
при каждой
чужой ставке
и долго
колебался,
делая свои.
Но все равно
совершал
ошибку за
ошибкой и
ставил все
больше и
больше,
надеясь
отыграться.
Что называется,
"сорвался в
тилт".
Стоит
ли говорить,
что и вторая
порция его фишек
разошлась
почти
поровну
между мной и Финном...
