— Три года, семь месяцев и шестнадцать дней, месье. Я поступил на судно, еще когда им командовал Коллиндвул, которого затем сменил Арчер.
Эдвардс выбил пепел из трубки за ограждение и начал снова ее набивать, чтобы она не успела остыть.
— Место Сейджа свободно, — произнес он.
Митчел молчал.
— Хотите занять его? — продолжал Эдвардс.
— У меня на это есть право, — просто ответил Митчел.
— Возможно, но это пока временное назначение. Если я останусь капитаном судна, оно станет постоянным.
— Думаю, это справедливо. Я знаю «Марютею» дольше, чем вы, месье.
— Станете на вахту со следующей сменой, после того, как она отдохнет. А что касается назначения, я объявлю об этом экипажу при пересменке в восемь утра.
— Слушаюсь, месье.
— Полагаю, что могу на вас рассчитывать?
Митчел согласно кивнул. Он не удивился и не обрадовался, а рассматривал свое назначение как вполне естественное.
— Разумеется, месье, — сказал он.
Эдвардс был доволен. Наконец-то у него под рукой появился верный человек, который усвоил дисциплину и мог ее поддерживать в экипаже. Но Эдвардс понимал, что его злоключения на этом не кончатся. Человек, побывавший в его каюте, был опасен и действовал последовательно.
— Как руль, Митчел?
— Напоминает сверток тряпья, месье.
— Мы делаем меньше двух узлов из-за этого бриза, похожего на комариный чих.
— Лаг показал полтора узла при смене вахты в полночь.
Эдвардс посмотрел на компас.
— Пассат стих, — заключил Митчел.
— Что вы об этом думаете?
Митчел втянул в себя воздух и поднял голову. Свет лампы в рубке придавал ему болезненный вид.
— Мы уже получили предупреждение, все это может кончиться ураганом. Хоть и слабый этот бриз, однако он до добра не доведет.
— Но вдруг повезет и будет просто гроза?
— Возможно.
Эдвардс очень надеялся на это. С экипажем, где людей не хватало и их моральный дух был не на высоте, ему не хотелось противостоять настоящей буре.
— Как дела в кубрике? — подчеркнуто рассеянным тоном спросил он.
Митчел ответил не сразу. Он тщательно обдумывал ответ:
— Да так, — начал он. — Люди обсуждают последние события. Смерть Арчера принесла всем скорее облегчение…
Митчел замолчал, словно пытаясь выяснить, не сказал ли он лишнего.
— Продолжайте, Митчел, Арчер не являлся моим другом.
— Старик был слишком груб с нами.
— Мне это известно! А смерть Сейджа?
— О его смерти все уже знают. Трентон не мог не рассказать нам обо всем.
— Да ему никто и не приказывал молчать. Так что же говорят о смерти Сейджа?
