— Скажи, папахен, а какой по закону срок давности преступления? — однажды вскользь справился сын.
— Ну, на разные дела свой собственный, по-моему. А почему ты спрашиваешь?
— Хочу рассказать тебе кое-что… Что я делал в девятом классе. Но на всякий случай думал вначале выяснить все по поводу срока давности. Может, не стоит пока мне колоться? Еще рановато?
Лазарев усмехнулся:
— О-ля-ля… Боишься, донесу?! Что касается срока… Насколько я знаю, на мелкое хулиганство — два года, на средние дела типа краж — пять лет, на убийство — десять, а на преступления, связанные с геноцидом, срок давности не распространяется. Так что если ты не совершал преступления, связанного с геноцидом, можешь спокойно рассказывать.
И тогда Антон поведал отцу, как забил деревяшкой школьный замок и на следующий день вся школа не могла войти в здание и топталась во дворе.
— Понятие «срок давности» действительно для юридического суда, но, увы, недействительно для суда Божьего, — попытался внушить сыну Игорь. — Даже через тридцать лет в содеянном грехе все равно надо покаяться на исповеди при первой возможности. Ты сходи послушай в церкви Херувимскую — и все поймешь…
Но Антон его не понял.
Дмитрий хмуро смотрел в окно. За ним пышно и горделиво цвело московское короткое лето, которое ценилось именно за свою кратковременность. И хорошо знало свою высокую цену.
— Ситников, брось на минуту барыши подсчитывать! Досчитаешь позже! Звонят, возьми трубку! Не слышишь? — крикнула из ванной жена.
Дмитрий автоматически протянул руку к надрывающемуся телефону.
— Привет, тезку позови! — услышал он. Он позвал:
— Это тебя. Вера…
Жена вышла из ванной, на ходу вытирая мокрые волосы.
— А где Лялька? — спросил Ситников. Вера пожала плечами:
— Твоя дочь мне давно не докладывается.
— Между прочим, это и твоя дочь тоже! — вскипел Дмитрий.
— Да что ты говоришь?! Надо же… Как интересно… — Вера села на пуфик и взяла трубку.
— Тезка, — услышала она, — я освободилась сегодня немного пораньше. Когда приезжать? Квартиру убирать самое время…
— Да, пора, — согласилась Вера. — Приезжай завтра с утра.
— Лады… А твой-то… Димон… и правда нашел свою нефть? — Домработница прямо пылала нетерпением, которое даже отдавало жаром в трубке. Вера брезгливо отодвинула ее от уха. — Ты говорила, что вроде ищет…
— Если тебе так неймется, можешь сама поискать. Тоже, глядишь, отыщешь, — хмуро ответила Вера.
— Да ну, тезка, мне она ни к чему, — поскучнела помощница по хозяйству.
