Игорь вздохнул:
— Опля… Ну что ж… Да, и я лазил на крышу…
Вечером Майя сказала ему с благодарностью и уважением:
— А ты молодец! Нашел правильный тон! Именно ты в данном случае, наверное, и заставишь его задуматься. А я не могу — я другая и по крышам никогда не лазила… — Она криво усмехнулась. — Вообще, у ребенка надо идти на поводу, только когда он в три года начинает упорно твердить «я сам». Но ты хороший и странный… Тебе до сих пор бывает неудобно перед матерью… Я просто удивляюсь тебе.
Игорь смутился и успокоил жену:
— Крепись! Сын растет. Нам осталось потерпеть еще каких-нибудь восемь — десять лет, пустяки, а потом отдохнем.
Но пока до отдыха было далековато.
— В школе мы играли в игру «жопа», — весело рассказывал сын за ужином. — Игра такая: первый участник говорит слово «жопа» шепотом. Второй — чуть громче. Третий — еще громче. Дальше — по кругу, и на кого выпадет последним, должен во всеуслышание проорать это слово во весь голос. Сегодня мы стали играть в «жопу» на уроке математики. Жребий кричать пал на Лешку. И он заорал вот таким образом: «Ж-опа-а-а-а-а-а!», нарочно проглотив едва слышное «ж», но раскатив остальное. На него обернулись девочки и начали говорить типа: совсем уже, что ли? Училка глаза округлила. А я ему сказал: «Нечестная игра! Ты сжульничал! Нарочно проглотил первую букву, и кричал ты во весь голос, но ведь специально с плохой дикцией!» А как-то пришли мы с экскурсией на центральную площадь Кремля. И стали там играть в «жопу».
— И где доигрывали? — невозмутимо справился Игорь.
Антон захохотал. Майя вновь глянула с уважением.
В старших классах сын, к ужасу Майи, стал воровать. Но воровство это было особенное. Он увлекался тогда геологией, а в его школе, в лаборантской кабинета химии, собралась большая коллекция минералов. И Антон таскал их оттуда домой. Совершенно бескорыстно — из юношеской любви к науке, в таком нелепом, но непосредственном порыве. Просто чтобы собрать все эти камушки, держать их при себе, видеть и изучать. Понимал — красть нехорошо, но убедил сам себя, что это не обычное воровство, а связанное с высокими материями и чувствами. Нехорошо, но все-таки беру — не могу сдержаться, мне интересно!
Порой Антон часами, внимательно, любуясь и восторгаясь, рассматривал каждый камешек, который, наверное, уже успел выучить наизусть. В его комнате непрерывно пополнялись коробки с камнями.
Удержать Антона от воровства оказалось делом невозможным. На все увещевания он отвечал досадливым и рассеянным пожиманием плеч.
