— В настоящее время это было бы неразумно. — Я изо всех сил старался скрыть ужас. — Я остановился в семье Валери, а они глубоко верующие католики. Никакого секса ни до, ни после свадьбы.
— Неужели ты не сможешь впустить меня через окно своей спальни? Было бы весело, — захихикала М.
Такое могла предложить любая девушка, озабоченная сексом, и я чуть было не сдался. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы вспомнить, кем она на самом деле является.
— Меня поселили в детской комнате размером с душевую кабину, — сказал я. — Не уверен, что сам помещусь в кровати, не то что вместе с тобой. В любом случае, разве ты решила все проблемы по работе?
— Я могла бы вырваться на пару деньков.
— А что насчет осетра в Камарге? Ты идешь по этому следу?
— Пол, неужели так обязательно говорить о моей работе?
Ну вот, как всегда уклончиво. Она действует непрофессионально. Я был дураком, что сразу этого не заметил.
— Мне нужно идти, — сказал я более резко, чем собирался, и добавил: — Извини, перезвоню тебе позже. — В конце концов, полиция приказала мне сохранять с ней хорошие отношения.
Над садом спустились сумерки, когда я проснулся. Вернее, когда меня разбудила Элоди. Она наклонилась над гамаком и щипала меня в разные чувствительные места.
Едва я открыл глаза, Элоди хриплым шепотом заговорила о столах. Я заподозрил, что она тоже нанюхалась порошка.
— Слушай, я заставила Валери рассказать мне… Это ножки… Ножки должны быть закрыты.
— Что, прости?
— Да. На свадьбе Бенедикт ножки столов были тонкими и металлическими.
— И что?
Вытаращенные глаза Элоди укрепили меня в мысли, что она под кайфом.
— У ножек было множество столов. То есть у столов было множество ножек. И все они не были прикрыты скатертью. Это попало в камеру. Кто-то увидел фотографии в «Пари матч», и сказал, что это выглядело, как простецкий fête de village[87]. Бабули от стыда чуть не случился сердечный приступ.
— Понимаю… — На снобов Боннпуаров нашлись другие снобы.
— Как ты догадываешься, мы должны показать Му-Му фотографии столов без ножек Или с деревянными ножками. И как можно скорее. — Элоди замолчала и уставилась на меня с безумной улыбкой.
— Ладно, — ответил я. — Но случилось кое-что посерьезнее столов.
Не дав ей возможности перебить меня, я изложил ей свое видение проблемы.
— Бабулина осведомленность может плохо кончиться, — сказал я. — Чтобы сорвать свадьбу, она примется шантажировать его кокаином. Или настучит куда следует.
— Нет, никогда! — заявила Элоди. Но выглядела она не так уверенно. — Бабуля не расскажет об этом полиции. Она никогда не предаст свою семью.
