Я кивнул. Все по-честному.
Когда он вынул перчатку, я повернул голову, чтобы сплюнуть, а заодно разглядеть другого парня, который держал в захвате мою правую руку, но второго сделать не смог.
— Bonsoir, — поздоровался я.
Кто-то мне говорил, что для французов Bonjour и Bonsoir сродни «Сезам, откройся». Они подсознательно начинают вести себя исключительно вежливо.
— Ta gueule! — рявкнул Кожаный Пиджак. — Заткнись. — Совершенно очевидно, что он ничего подобного не слышал.
И все-таки тот факт, что это полицейские (или жандармы, пойди в них разберись), меня приободрил. В конце концов один из дядьев Валери велел им оставить меня в покое.
— Чем могу помочь? — спросил я.
— Та gueule, — повторил он, и мою руку вывернули еще сильнее.
— Я совершил что-то незаконное?
— Та. Gueule. — На этот раз Кожаный Пиджак буквально выплюнул каждое слово. Но шею он мне не свернул, что обнадеживало. Вероятно, где-то приняли решение меня не избивать. Впервые за несколько минут мой пульс замедлился до двухсот ударов в минуту.
Правда, усмешка на лице Кожаного Пиджака ничего хорошего не сулила. Возможно, он ждал того, кто приказал меня не трогать. Право первого удара всегда достается хозяину.
К тому же, сообразил я, ничто не мешает полицейскому в свободное время работать на преступников. Этот парень вполне мог быть заодно с браконьерами. Ведь говорила же М., что не хочет, чтобы полиция и спецназ узнали о ее поисках.
У меня за спиной раздались шаги. Пульс снова ускорился. Ну вот и все, подумал я.
Однако, когда я увидел, кто это, сердце вообще перестало биться.
Передо мной стояла Леанн в джинсовой куртке, которая прикрывала вырез ее платья. Она выглядела как панк-певица, одетая в стиле гранж, но все равно элегантная.
— Послушай, Поль, — сказала она, прежде чем я успел спросить, в чем дело. — Все, что я сейчас тебе расскажу, — правда. Так что просто поверь мне, хорошо?
Но когда она начала говорить на медленном, понятном французском, я замотал головой, сначала от неверия, а потом в вящей попытке избавиться от кошмара, в который она меня втянула.
— Фигня, — заявил я, как только она закончила.
— Что? — Она не знала этого слова.
— Conneries, — перевел я. — Merde.
— Нет, это правда. — Леанн снова повторила основные факты: — Твоя подруга Глория, или М., — никакая не ученая. У нее совсем другая профессия. Она пытается найти наемного убийцу.
— Фигня! М. эксперт по осетрам. В этом нет никаких сомнений. Она одержима этими уродцами.
