Несмотря на холод, я весь вспотел.
В комнату вошел офицер и закрыл за собой дверь. Он был очень худым и коротко стриженным, все пуговицы были на месте, а ремень блестел так, как если бы был покрытым лаком для ногтей.
Включив компьютер, офицер задал формальные вопросы и приступил к делу.
— А теперь расскажите мне, что произошло, — вкрадчиво произнес он. У него было открытое лицо, трудно было представить, что его сильная сторона — избиение задержанных дубинкой. — Говорите правду, и все будет хорошо, — продолжил он. — Не нужно стыдиться.
— Ну… Я выпивал на пляже.
— Хорошо. — Офицер жестом показал мне остановиться, и занес мой ответ в компьютер.
— Я находился на пляже с бокалом вина и разговаривал со спецназовцем, когда вдруг его товарищи и их подруги начали…
Продолжение подразумевало использование неприличного термина, но офицер, кивнув, сказал, что отредактирует фразу: «Я был свидетелем того, как некоторые мужчины и женщины раздевались».
Пока все достаточно скучно.
— И после того, как я увидел… то, что вы сказали… ну… восемь или десять человек… ну… вы понимаете…
Офицер снова кивнул:
— Они вступили в гетеросексуальные отношения в общественном месте, да?
— Oui, — подтвердил я, и он внес это в протокол.
— И?.. — Он выглядел так, будто я его обнадежил.
— И приехала полиция, — ответил я.
— Да, но мы должны отметить, что вы не являлись участником оргии.
— Да, запишите, пожалуйста, что я не занимаюсь подобными вещами на пляжах с пьяными женщинами. — Я надеялся, что он изложит это на хорошем французском.
— Ясно. — Он напечатал длинное предложение.
— Конечно, кое-что другое я совершал, — сказал я, имея в виду те два нарушения, которые наверняка есть в базе данных, — но оргиями я не занимаюсь.
Он еще немного попечатал и оторвался от клавиатуры с довольным видом:
— Теперь я вам это прочитаю, а вы подпишите.
Когда он начал читать, я чуть не свалился в обморок.
По его версии получалось, что я отдыхал на пляже со своим бойфрендом. Внезапно мы обнаружили, что находящиеся поблизости вступают в гетеросексуальные отношения. Естественно, мы нашли это отвратительным и собирались покинуть пляж, чтобы сообщить об этом в полицию, но тут появились жандармы и арестовали всех присутствующих. Особенно хороша была последняя фраза: «Как высокоморальному гомосексуалу, мне отвратительна сама мысль об одобрении кощунственных актов нарушения общественного порядка, свидетелем которых мне пришлось стать сегодня на пляже».
