Я снова поднялся на пару ступенек, чтобы остаться незамеченным, и стал прислушиваться к их разговору.
— Где ты с ней познакомился? — спросила Бабуля, явно подразумевая Элоди.
— Я же тебе уже говорил — когда брал Vélib напрокат.
— Когда делал что? — переспросила Бабуля.
Потряхивая банкой джема, Валери попытался объяснить парижскую систему велопроката. Он уже спустился с планеты под названием Кокаин, но, по всей видимости, посадка была аварийной.
— Ах, Валери… — вздохнула Бабуля. — Не знаю, что бы подумал обо всем этом твой дорогой дедушка. Прежде всего он не понял бы, почему его внук предпочитает общественный транспорт. Разве у нас нет своих машин? — Она недовольно пожевала губами. — И многие пользуются этим fétide[88]?
— Vélibs, Бабуля. Это сокращенное от vélos libres[89]. Любой может сесть и…
— Как отвратительно! — перебила его Бабуля. — Велосипеды, да еще в общем пользовании! А ведь твои предки работали день и ночь, чтобы ни у кого из членов семьи не было необходимости пользоваться транспортом для бедных. Не меньше четырех колес — так всегда говорил твой дед!
— А яхта, Бабуля? У нее вообще колес нет.
Это был жалкий аргумент, и Валери понял, что сморозил глупость.
Бабуля ответила ему взглядом, который потопил бы целый броненосец:
— Хоть Валери и рифмуется с repartie[90], не забывай, что есть еще одна рифма — appauvri.
На этом она с королевским достоинством удалилась, оставив внука примерно с таким же выражением лица, как у расстрелянного святого на картине.
Я подошел его поддержать.
— Что значит appauvri? — спросил я.
— Бедный. Очень бедный, — простонал он.
— Да, в этом нет ничего хорошего. Кстати, мне нужно еще кое-что с тобой обсудить, если ты не хочешь оказаться не только бедным, но и за решеткой.
— Что? — Он изобразил святую невинность.
Я близко наклонился к нему:
— Не езди в Сен-Тропе за кокаином. Полиция настороже. Тебя поймают.
Валери открыл было рот, чтобы ответить.
— Послушай англичанина, Валери. Он впервые говорит что-то разумное.
Это произнесла чертова Бабуля, которая вдруг возникла у нас за спиной. Видимо, на ее сандалиях стояли глушители, потому что мы оба не услышали ее приближения.
— Идемте к столу, — сказала она, — нам нужен этот джем.
Вся семья Боннпуаров собралась за столом в пижамах и ночнушках. Надо сказать, это их молодило. Бабу, Даду и пресс-секретарь Людивин были похожи на морщинистых студентов. Поколение Валери смахивало на подростков, а подростки выглядели так, будто, позавтракав, отправятся играть в куклы.
