Кумариха, отлежав в больнице три недели, сбежала сначала из отделения, потом от своей благополучной дочери из города. Дочь умоляла мать лечиться, но куда там! Она категорически отказывалась. Отказалась и остаться у нее на зиму. Дочь надеялась, что семейные заботы и внуки изменят ее отношение к жизни. А потом, глядишь, удастся уговорить на кодировку.
О кумарихинском побеге судачили весь день в магазинах. Зима, мороз пятнадцать градусов, тридцать километров до деревни. Шла всю ночь на своих слабых, едва не парализованных ногах. И как выдержала. Этакая страсть зимой — волки выходят на дорогу, кабаны могут выбежать. А этой беглянке все нипочем. И откуда силы взяла?
На следующий день появилась дочь Кумарихи — статная, ухоженная, отлично одетая женщина-предприниматель. Она держала несколько точек на рынке. В поселке ее помнили молоденькой девчушкой. Она зашла в магазин, набрала для матери продуктов две сумки, шерстяные носки, штаны с начесом, теплую шапку.
— Больше я ничего не могу для нее сделать. — Сказала односельчанам, оправдывая свое бессилие. — Дальше пусть, как знает. Нет у меня больше сил на это все смотреть.
— Не маленькая. — Поддержала ее баба Дуся. — Раз интерес у нее только такой, нечего тебе, девонька и оправдываться. Мы все знаем, что ты своей мамке, как могла, помогала. Не переживай. Пустое.
Квартиру Виктория продала в начале марта. И тут же позвонила Надежде, обрадовать. Надя побежала в библиотеку с этим радостным сообщением. В библиотеке царил собачий холод. Людка сидела в пуховике, рядом с обогревателем. Людским духом здесь давно не пахло.
Странно, но Людка известию будто не обрадовалась. Как всегда опустила долу свои бегающие глаза, и только сказала:
— Хорошо. Я позвоню ей. Виктории.
Людка имела противная манеру не смотреть собеседнику в глаза. Это просто бесило Надю. Людка говорила что-то, а глаза ее шарили по столу, руки перебирали какие-то бумажки. При этом она все время кивала, как лошадь в цирке на поклоне публике. Надя ушла с тревогой на сердце. Она не поняла, что ее конкретно встревожило, но предчувствие было нехорошим. Она даже Любане сказала, что вещи собирать не будет, пока не сделается сделка.
Время шло. И как гром среди ясного неба ударил — в деревню въехала огромная машина. На тенте красовалась надпись: Грузоперевозки. Надя как раз вышла из магазина. К кому это? Вопрос задали одновременно с десяток людей, видевших эту машину.
Машина свернула на улицу Садовую и остановилась у низенького дома с зелеными воротами, под № 10. И только утром все узнали, что в дом привезла вещи новая владелица. Тамара утром пришла в магазин за озерским хлебом и радостно выдохнула:
