Неужели без отродья никак нельзя? И дает Боженька им народиться на белый свет, чтобы мучить самих себя, свою родину, окружающих.
Все больше вспоминался Славка, работящий, заботливый. Славка был аккуратистом. Сроду к ней в постель не придет, если не помоется. Колоть дрова наденет обязательно перчатки. И руки мыть Наде не нужно было его просить. Возможно, это был Надин пунктик. Но что делать, у каждого свои недостатки.
— Тебе с капустой или с ливером? С ливером прямо вкуснятина. — Прокричала Надя из кухни.
Вовушка положил на пол изготовленную вешку, осторожно поднял руку и большим, оставшимся в наличии пальцем выключил свет. Из проема окна смотрела на него черная старуха. Огромные ее глаза застыли, словно на черно-белом портрете. Черные космы лежали на черных плечах.
Вовушка тихонько встал, и, продолжая смотреть, попятился к двери.
— Надюха, иди сюда. — Едва выдавил из горла сдавленный шепот. — В окно смотри.
Надя подошла к двери, торопливо перекрестилась.
Черная старуха развернулась и медленно пошла к калитке. Черная ее фигура становилась все длиннее, как у тени.
— Видала?
— Таких старух в деревне нет. Это точно.
Надя знала, что говорила. С какой бы стати припереться какой-то старушонке в ночь, чтобы глазеть в чужое окно?
— На Изергильшу смахивает, а? Мамаша ее, точно.
Надя включила свет. Барсик и Митька, о которых они забыли, стояли, подняв хвосты, и вздыбив шерсть на загривках.
— Это она — хозяйка дома. — Сказал Вовушка. — Пошла ты, сука, в свое место. Неужто не упокоилась? Мытарится…
— Сволачь, паскуда, иди, иди… ой, что же я буровлю… уходи, надо говорить! Жизни не даешь… — Надя знала, что призрак можно даже матом ругать.
В доме действительно было нечисто. Металлический стук по батарее. Это раз. Торопливые мелкие шажки на кухне. Едва не каждую ночь. Посуда как будто катается по полу. Вовушка вставал с постели, и ему казалось, кто-то слезает вслед за ним с филиновым уханьем. А вздохи!.. Надя не раз их слышала. Они просыпались от этих звуков и громко ругали пришелицу, и заодно котов, которые на крыше совершали свои проминады.
В сарае Вовушка находил ножницы, обернутые паклей, в которую были воткнуты иголки с разноцветными нитками. Надя даже поделилась с Халемындрой. Та ничуть не удивилась.
— Старуха еще та сука была. Злодейка. Колдовка. Похоронили ее… гроб на этом месте стоял. Вот тут, во дворе.
— Во дворе?! — удивилась Надя.
— Ну, да во дворе. Потому что эта сука Людка не дала в дом внести. Зачем, говорит?
