Изот указал место, где лежали припасы.
— Вон труба без верха. Открой заслонку в печи — найдёшь сухари.
Колесо, очень смахивавший на промотавшегося писаря, принёс мешок из рогожи, наполовину набитый сухарями и уже запустил руку, чтобы достать содержимое, но его остановил суровый окрик предводителя:
— Не оголодали! — Зыркнув на товарища, добавил: — Сухари возьмём с собой, пригодятся в дороге.
Колесо бросил мешок на снег и, разозлённый окриком атамана, отошёл в сторону с перекосившимся от недовольства лицом. Кучер же, наоборот, обрадованный свалившимся с неба пропитанием, развязал свой мешок и пересыпал туда сухари. Делая это, он шептал:
— Путь обратный долог. Сухарики нам пригодятся.
Одноглазый никаких действий не предпринимал. Он раздумывал, крутя огромную дубину с корневищем на конце вокруг своей оси. Кучер и Колесо придвинулись ближе к костру, глядя на пляшущее пламя.
— Отвяжите его, — распорядился атаман, кивнув в сторону Изота.
— Зачем, Глаз? — запротестовал Колесо.
— Отвяжите, — повторил разбойник и гневно посмотрел на младшего сотоварища.
Колесо отвязал Изота от столба, но рук ему не распутывал.
— Покажешь, — обратился к ключнику атаман, — куда Филипп с Куделей ушли.
— Отчего не показать. Покажу.
Изот подвёл их к месту невдалеке от разрушенного колодца и сказал:
— Здесь я их увидел. Они пошли к кладбищу.
— Давай веди!
Изот пошёл вперёд. Колесо держал его за свободный конец ремня, как собаку на привязи.
— Вот здесь я их окликнул. — Изот остановился. — Но они дали дёру и вон на той опушке скрылись в лесу.
— А что же следов не видно? — осведомился Колесо, вытаращив глаза на Изота.
— Так ведь дождь шёл после. Какие следы!
— На снегу только его отметины, — проронил Кучер, кивая на ключника. Он давно примеривался к сапогам Изота, измеряя ступней его следы, полагая, что при удобном случае стащит обувку с ног пленника.
Всё это время, пока они бродили вокруг скита, Изот в страхе, от которого сжималось сердце, и которого он не ожидал от себя, думал: «Пронеси, Господи, эту напасть! Только бы не заметили они, что тут есть подземелье. Что если ребенок будет реветь от голода, и разбойники услышат его крик? — Изот содрогнулся не от холода, который пробирал его до костей, а от горьких мыслей. — Отче Кирилл хоть и немощен, но, наверно, сумеет дать проголодавшемуся ребенку соску», — утешал он сам себя.
Он даже боялся взглянуть в сторону землянки. Одноглазый и толстяк, который напялил его кафтан и теперь ходит, как Петрушка в балагане, ещё ничего. А Колесо сущий дьявол. Действительно, Колесо. Идёт к нему кличка. Всё крутит, всё шныряет своими погаными глазами. До чего же вьедлив и бешен. К Колесу Изот относился с большой неприязнью и долей страха: был он непредсказуем и от него можно было ожидать любого подвоха и пакости.
