— Дороги, говоришь, в ту сторону нету? — спросил Одноглазый, показывая дубиной за кладбище.
— Нету. Там и зимой трудно пройти: опасные ключи да трясины.
— Зачем же они в ту сторону подались? — вперил свой зрячий глаз атаман в Изота.
Изот не успел ответить, как в разговор ввязался Кучер.
— Дак они могут зайти с одного конца, а потом повернуть на другой, — проронил он, довольный, что теперь может посрамить товарищей, которые не верили ему, когда он говорил, что Косой обманул их. — Филипп здесь все места знает.
Одноглазый уставился на Кучера, словно только сейчас его увидел.
— Твоя правда, — заметил он. — Они могли обогнуть скит и уйти той же дорогой, по которой шли сюда.
— Пока мы сидели в избушке и ждали их, — добавил Кучер.
Побродив по опушке, разбойники с Изотом вернулись к костру. Он прогорел, и угли чадили, издавая горький запах.
Кучер подбросил дров, все ещё ёжась от холода, не согревшись в Изотовом кафтане.
— Более, чем нашли, мы здесь не сыщем, — сказал Одноглазый, усмехаясь. — Надобно уносить ноги отсюда. — Он мотнул головой в сторону родника. — К вечеру до избушки дойти, где отсиживались, переночевать и дальше. Поторопимся. Найду я Косого с Куделей, если они в городе.
— Надо найти, — подтвердил Кучер. — Зря мы что ли дрогли и голодали.
— А если они не в городе? — спросил Колесо. — Они же знают, что мы вернемся. А что барину они скажут? У барина руки длинные. Нет, в городе мы их не найдём… Они подадутся в другую сторону, где мы их днём с огнём не сыщем. Косой не дурак, да и Куделя не глуп.
— Сыщем, где бы они не были, — изрёк Одноглазый, собираясь уходить.
— А с этим что будем делать? — спросил Колесо, дёргая сыромятину с привязанным Изотом.
Одноглазый ответил не сразу. Он подумал, а потом произнёс:
— Пусть остается. На кой шут он нам нужен.
— Привязать его?
— А тебе что — ремня жалко, — рассмеялся Одноглазый. — Может, их здесь ещё в лесу с десяток прячется, не дадут единоверца в обиду.
— Никого здесь больше нету, — ответил Колесо. — Я хорошо смотрел. Одни его следы.
— Дай Бог ноги, — просипел Кучер, радуясь, что раздобыл себе тёплый кафтан.
— Ремень жалко, — вздохнул Колесо, обкручивая сыромятиной Изота вместе со столбом. — Такой ремень хороший.
— В путь, — махнул дубиной атаман.
— Басурмане, что вы делаете?! — взмолился Изот. — На погибель оставляете, нехристи. Ведь околею…
С одной стороны он был рад, что разбойники уходят, но перспектива погибнуть от холода на пронизывающем ветру заставляла его сердце тревожно замирать.
