Свояк стал одеваться.
— Пойдем разыщем Маркела, будь он неладен. Время к вечеру, может что случилось.
Изот повёл Герасима к трактиру, где они вчера обедали с Маркелом. Во дворе увидели мельниковых лошадей с пустыми санями, в которых лежали порожние мешки из-под муки.
Маркел сидел в зале за столом в обществе троих мужчин, по виду мелких служащих, с прилизанными волосами, похожих друг на друга своими манерами, жеманными и пустыми, почерпнутыми у того слоя общества, которое ничего не производит, а довольствуется всем. Но когда они отбрасывали напускное и заимствованное, то становились самими собой, насмешливыми, бойкими и себе на уме. Перед Маркелом стоял почти пустой графин с водкой и большая чугунная сковорода на ножках, в которой ещё не остыли широкие ломти конской колбасы, пожаренной с салом.
Маркел с закрывающимися сонными осоловевшими глазами, что-то доказывал собутыльникам, изредка помахивая вялой рукой, старался выпятить грудь колесом, но всегда при этом опрокидывался на спинку стула.
Увидев свояка и работника, он встрепенулся, повернул голову и хотел щёлкнуть пальцами, подзывая полового, — такие манеры он видел у более респектабельных завсегдатаев трактира, — но пальцы либо не слушались его, либо он ещё не научился пользоваться этим изысканным знаком.
Видя, что у него ничего не получилось с этим видом сигнала, он прибегнул к более знакомому способу общения со служителями питейного заведения.
— Эй, чек! — крикнул он половому. — Поди сюда!
Но тот либо не слышал его, либо сделал вид, что не слышит.
— Малый, — заорал Маркел, поднимая руку вверх и подзывая полового. — Чек, тебя зовут!
Половой подбежал, согнулся.
— Чего-с изволите?
— Ещё водки.
— Тебе хватит на сегодня, — Маркелов свояк отвел руку родственника, которая потянулась в нагрудный карман, где лежали деньги. — Домой пора идти. Мы сейчас уходим, — сказал он половому. — Он не должен? — Свояк качнул головой в сторону мельника.
— Не извольте беспокоиться. Заплачено-с. — Половой снова согнулся.
К удивлению Изота Маркел не стал сопротивляться, когда свояк подхватил его под мышки и вывел из-за стола. Он безропотно, покачиваясь на ногах, пошёл, поддерживаемый под руки, что-то бормоча мокрыми губами.
На дворе из-за угла вынырнул дворник в потёртом кафтане, поверх которого был подвязан фартук.
— Лошадки в сохранности, — сказал он Изоту, видимо, полагая по его виду, что он главный в этой компании.
Свояк дал дворнику монету.
— Вот тебе за труды.
