— Пестун был правой рукой того барина. Они смекнули, что ты рано или поздно найдёшь поручика и решили отправить тебя туда, куда Макар телят не гонял. А это они умели делать… Я не знаю, какой барин был у вас в скиту, а того, кто нас нанял, звали Порфирием Олантьевым. А ты решай — он это или не он.
— Поэтому и нужен мне барин. Хочу глянуть на него, на изувера, не пожалевшего ради корысти своей и стяжания чужого добра жизни стольких людей. Тебя вынудили в разбойники идти, меня — в Сибирь, а его? Что это за ворог порешил такое число народу.
— Он теперь стар и немощен. Людишки, говорят, от него разбежались…
— Далеко ли отсюда его имение?
— Недалеко. Верст двенадцать… может боле… Спас-на-Броду называется село. Спросишь, каждый укажет. Он безвыездно живёт там уж который год… Наведаться хочешь?
— Может быть, — ответил Изот.
Одноглазый понял, что Изот обязательно найдёт барина и счел за благо предупредить его.
— Не знаю, как сейчас, но раньше он страшной силы был — кулаком разбивал столешницу. Всегда ходил с тростью — бивал ею слуг своих. Она у него с хитростью была — поворачивал набалдашник и из неё выскакивал клинок чуть ли не с аршин длиной. В доме, кроме прочей челяди, держал двух слуг головорезов: они по его приказу что угодно могли сделать. Так что нет тебе резону попадаться ему на глаза.
— Спасибо за совет, — отозвался Изот, собираясь покинуть трактир.
Он встал, за ним поднялся Одноглазый, стёр набежавшую слезу с больного глаза и у выхода сказал скитнику:
— Захочешь ехать, иди к трактиру у рынка. Там много мужиков останавливаются, которые едут в сторону Спас-на-Броду. За гривенный они тебя довезут.
Изот ничего не ответил. Запахнув кафтан, он сошёл с крыльца.
Глава девятая
Барин-перевёртыш
После разговора с Одноглазым Изот сразу отправился к свояку Маркела, у которого они ночевали, надеясь у него встретить хозяина. Время шло к вечеру, торговая площадь опустела, и мельник, по всем статьям, должен был возвратиться к родственнику на ночлег. Однако у свояка его не было.
— В трактире, небось, сидит, — сказал, выслушав ключника, Герасим. — Это он завсегда с выручки засиживается в трактире.
— Мы хотели завтра рано выезжать…
— Вряд ли завтра сумеете. Пить ему не впервой…
— Так он может все деньги спустить, что заработал, или что не лучше — ограбят.
— Пропить-то не пропьет, такого с ним в жизнь не бывало, а вот что деньги вытащат… Лошадей уведут… Поздно уже. Найти его что ли?..
— Сходи, Герасим, — попросила и жена свояка. — Неудобно будет перед Прасковьей, ежели, не дай Бог, что случится с Маркелом.
