— Ружьё возьму.
— Зачем тебе оно, — спросил Маркел, стоя у двери и собираясь выходить. — Не на охоту едем.
— На всякий случай. Пригодится.
Маркел ничего не возразил, и Антип схватил висевшее на гвозде ружье, перекинул за спину.
— Баловство одно на уме, — проворчала Прасковья, вздохнула и отошла к печке.
День начинался погожий. Небо у горизонта было затянуто серой пеленой, словно паутиной, сквозь которую проглядывало зимнее солнце. Свежевыпавший снег тонким слоем припорошил окрестности, и снежинки весело поблёскивали в утренних лучах.
Саврасая кобылица, которой управлял Изот, резво бежала за санями Маркела и Антипа. Под полозьями звонко скрипел снег. За дровнями на короткой пеньковой верёвке, подпрыгивая на ухабах, виляя по сторонам, катились низкие широкие саночки. На них уложат концы длинных бревён, чтобы они не волочились по земле, когда поедут обратно.
Мороз был весёлым, задиристым. Морды лошадей заиндевели, будто к ним прилипли цветки одуванчика.
Маркел ехавший на Мальце, своем любимце, помахивая концами вожжей, весело покрикивал:
— Шибче беги, милай! В лесочке отдохнёшь!
Вскоре с дороги пришлось свернуть. Снегу было немного, но лошади поубавили прыть.
— Я почему спешу? — оборачиваясь, кричал Изоту Маркел, хотя тот его ни о чём не спрашивал. — Пока снегу мало навалило. В середине зимы не проедешь, лошадь в снегу утонет, весной снег набухнет — тоже не езда. Сейчас самое милое дело.
Изот молча слушал хозяина, подставляя розовое лицо морозному ветру.
Изот поглядывал по сторонам. Он узнавал и не узнавал места, где, выйдя с болот, семнадцать лет назад, в предутренней мгле шёл к мельнице, согревая ребёнка на груди и волоча за собой корзину с тряпьём. За это время подросли деревья, стеной встал молодой подлесок, но общие ориентиры угадывались.
От мельницы отъехали версты четыре. Сначала шёл подлесок с голыми плешинами, заметёнными снегом, потом начался ельник, высокий, прямой, дерево к дереву.
— Хороший лес, — сказал Изот, окидывая взглядом зелёное пространство.
— Лес что надо, — усмехнулся Маркел и остановил лошадь.
— Тпру, Малец! Разбежался. Передохни.
Изот тоже остановил саврасую, огляделся. Лесу здесь хватило бы на целую деревню. Высокие ели своими вершинами, казалось, подпирали затянутое дымкой морозное небо.
— Лес-то чей? — спросил Изот Маркела. — Барский или казённый?
— Казённый. Вплоть до болота, по берегу Язовки — это казённый. А дальше налево земли принадлежали помещику Олантьеву. Но он умер, а его сын или племянник, точно не знаю, продал угодья купчишкам, другим людям, которые с деньгами. Там порядку больше, чем у царя. Но своровать Боже упаси. Следят строго. Гриба без спросу не подберёшь. Сторожек наставили. А сюда государев глаз не заглядывает. Да по бездорожью в наши места не наездишься.
