— Послушай, Боб… — начала Нина и замолчала.
Акселевич казался ей неуязвимым, как воздух.
— Ваш покорный слуга, — отозвался он. — Всех людей можно разделить на две категории. На тех, кто спрашивает, и на тех, кто отвечает. Большинство людей считает неразрешимыми проблемы, решение которых их мало устраивает. И они непрерывно задают вопросы, хотя правдивые ответы им совершенно не требуются. Я жду…
— Нет, ничего. — И Нина повесила трубку.
Может быть, зря она тогда не поговорила с Борькой начистоту?…
Утро было прозрачным. Настоящий умиротворенный летний крымский рассвет, в своем оптимизме никогда не предполагающий ничего плохого. Нина и Борис встали рано, чтобы идти на пляж, где после восьми уже начинались жестокие битвы за место под солнцем.
И вдруг в калитку вошел Шурупов. «Он мне снится?» — подумала Нина.
— Закрой рот, Нина Львовна, кишки застудишь! — привычно пошутил отец.
Борька невозмутимо вытер белые усы — на завтрак пили кефир — и вежливо раскланялся.
— Как ты нас нашел? — недоуменно спросила Нина.
— Ты давала матери телеграмму с адресом, — снисходительно объяснил отец. — Я всегда говорил, что ты без царя в голове.
Он стал совсем лысый, отметила про себя Нина. И головы уже теперь вовсе не видно: один живот торчит.
— Вопрос можно? Что случилось? — спросил Борис.
— Нужно срочно лететь в Москву, — объявил отец. — Мать просила тебя привезти. Там… — он слегка замялся, — плохо с Женей…
— Женька заболела?! — Нина стремительно сорвалась с места. — Я сейчас! — И метнулась в дом.
Борис вошел вслед за ней. Некоторое время он безмятежно наблюдал, как Нина бросает в открытый баул свои немногочисленные вещи: сарафанчик, два платья, шлепанцы… А потом присел на стул и закурил.
— Шурупыч, не суетись. Давай сначала выясним, что там случилось с Женей. Может, твое присутствие в Москве пока не обязательно. Мы ведь только что приехали…
— Обязательно! — сказала Нина, не глядя на него. — Раз мама прислала отца, значит, там плохо! Они не виделись сколько лет… Она бы ни за что к нему не обратилась, если бы не беда.
— Насчет стольких лет ты можешь и не знать, — проворчал Борька. — Неужели ты думаешь, что родители тебе все рассказывают?
Нина в замешательстве села на пол:
— Да нет… Ерунда… Мама отца не переносит…
— Как и ты, — буркнул Борис.
Нина никогда ему ничего об отце не рассказывала.
— Это правда. — Она покраснела. — Как ты догадался?
Борис выразительно хмыкнул:
— Сие нетрудно. Я всегда говорил, что у тебя все написано на лице. Я поеду с тобой.
