Да, премьер-министром — тоже неплохо… Весь кабинет министров перед тобой встает, едва ты входишь… Солидные мужи линейками вытягиваются, прямо как дети в классе перед учителем… Здорово…
Потап размечтался: «Вот я вхожу, а они все как вскакивают… Стойкие оловянные солдатики по команде смирно… И на стулья не шмякнутся, пока я не сяду и не кивну им снисходительно и этак небрежно…» Пригрезилось… Как говорил один известный персонаж Папанова, «сядем усе»… А это для чего?.. Нет, глупости… Хотя никто пока из министров на нары не угодил, все равно… Зачем рисковать?.. Курьер — оно куда спокойнее…
Да, а что там еще на том камне паршивом написано?.. А-а… Прямо ходить Графу не советуют, рискованно, дескать…
Потап встал и решительно зашагал прямо.
Он не подозревал и даже слыхом не слыхивал, что три альтернативы развития его дороженьки хорошо и четко отражены в архетипическом образе народных сказок — витязь на распутье. И надпись на том путевом заветном камне гласила: «Налево пойдешь — голову сохранишь, коня потеряешь. Направо — конь спасется, а голова нет. Прямо пойдешь — женату быть!»
А если бы знал-ведал о том Потапушка, граф бесталанный, то ни в жизнь бы туда ни ногой! Жена… Да это же страшная сила! Убойная, можно сказать… В смысле и прибьет, и убьет, и притом глазом не моргнет…
Но не зацикленный на сей пессимистической ноте Потап-дурачок по прозвищу Граф шагал себе и шагал.
Дорожка быстро помчалась под уклон, стала глинисто-скользкой и пошла себе хитро завиваться в разные стороны. Будто пьяная. Направо-налево, налево-направо… Дура, чесслово! Рода женского…
Потом тропинка взлетела к небольшой рощице с хилыми, редкими, полуободранными березками. «Козы, что ли, погрызли? — подумал Граф. — А они здесь откуда? И куда я иду-то? Ведь я хотел быть счастливым, а не наоборот… И шагал поэтому… А тут, по всему видать, до счастья далеко, а до беды близко».
— Стой! — крикнули рядом.
Вздрогнул Потап и остановился. Оглянулся. Прищурился. Занедоумевал…
Нет никого. А голос?.. Женский голос тот был, ласковый… Хотя приказ отдавать умел…
А все бабы приказывать могут, они к этому сызмальства приучены. И остальное им — трын-трава…
— Мальчиков — под каблучок… — пропели рядом.
Граф завертел головой. Направо-налево, налево-направо… Никого. Только убогие березки, пытающиеся хоть как-то продлить свою несчастную случайную жизнь… Танцевальный ансамбль такой когда-то был. Давно…
— Тапка-Потапка, не узнаешь разве?
Примерещилось разве…
