Розе трудно было поверить, что всего за восемьдесят лет до её времени Британия всё ещё была империей, хотя по объяснениям Доктора это было больше похоже на Европейский Союз – множество стран и государств, объединённых скорее общей историей, чем географией. Но, несмотря на то, что многими из этих стран Британия напрямую уже не правила, повсюду было ощущение гордости и причастности.
В огромном павильоне Британского правительства гигантская рельефная карта мира отображала протяжённость Империи. Даже сейчас, по прошествии первой четверти двадцатого века, империя охватывала четверть мира.
Это было в равной степени скучно и захватывающе. Когда они уставали от чего-то одного, они просто шли дальше, пока что-нибудь не привлекало их интерес. Казалось, что они прошли уже несколько миль. К концу дня, когда свет начал тускнеть, а люди постепенно стали расходиться, Роза уже начала путаться в разных павильонах и выставках. Она помнила, как скривилась при виде коллекции лисьего меха – серебристого, чёрного, рыжего, и белого – но не могла вспомнить из Канады он или с Ньюфаундленда. Или вообще из Бирмы.
Она помнила, как они оба смеялись с загона со страусами, но были ли они из Южной Африки или с Тристан-да-Кунья? Загон был за полно размерным работающим макетом завода по обогащению алмазной породы – это она запомнила.
А ведь были не только павильоны – каждый в стиле великолепных зданий той страны, которую они представляли. Был ещё поезд из Южной Африки, в котором Доктору и Розе подали на обед сандвичи. Были дрожащие чёрно-белые кинохроники местной жизни в различных доминионах и колониях. Племя из Западной Африки жило в точной копии собственной деревни, в тени бетонного павильона из Индии, стиль которого напоминал Тадж-Махал. Повсюду были небольшие второстепенные выставки.
В Индийском павильоне казалось, что каждый князь из этой страны имел свой собственный стенд, где его люди лезли из кожи вон, чтобы показать достижения своего правителя и достопримечательности своего региона.
– А из России, значит, ничего, – заметила Роза, когда они подходили к последним зданиям.
– Нет, она не часть этой империи.
– У них своя есть.
Доктор кивнул:
– Да. Она не в самой лучшей форме, но какое-то время ещё продержится.
– Революция, – сказала Роза, мысленно возвращаясь к вчерашнему разговору у сэра Джорджа. – Не самый лучший, наверное, способ править империей. Убивая короля и всё такое.
