– Ясно… Простите, доктор. Но с этой, как вы выражаетесь, практикой придется покончить.
– Не стоит извинений, Адам Филиппович. Это не вы бранились – должность. А к интендантским делам вы просто не привыкли.
– К дурному питанию вверенного мне экипажа, смею надеяться, мне привыкать не придется… Но на мысль вы меня навели!
Спина Мецишевского еще ощущала недоверчивый взгляд врача: «А куда ты денешься?», когда навстречу из-за стола приподнялся начальник чарлстонского интендантства. Этого явно никто не смеет называть тыловой крысой: правый рукав серого мундира пуст. Вот почему у него такой страшный почерк!
– Хлеб? Здесь хлебом зовут рис… Но проблему я понимаю. Не поверите, мы кормим пленных янки лучше, чем солдат на фронте, а они мрут. Именно потому, что не могут приспособиться к нашей пище.
– Вот, – бухнул на стол изъеденный вредителями сухарь Мецишевский, – это нам приходится выдавать к рису и кукурузе… Мы вообще союзники или как?
– Еще как! – отвечал ему однорукий майор, рассматривая произведение русских коллег. Потом спрятал сухарь в стол. – Два месяца в условиях сырости и все еще пригоден в пищу… Наши галеты портятся быстрее. Конфедерация будет рада ознакомиться с русским опытом. Вы не знаете, можно ли достичь подобного эффекта с изделиями из рисовой или кукурузной муки? Ржаной у нас нет. Не растет.
– Проверим… – буркнул Мецишевский, – может, у вас хоть мельницы есть? Чтобы заново растереть это в муку и перепечь.
– Это можно, – обрадовался майор, – рад быть полезным русским союзникам. И пшеничную муку поищем. Но это будет недешево…
– Деньги в корабельной казне есть.
Теплый хлеб из муки четвертой свежести поступил вовремя. Если верить доктору, десяток человек с того света вернулись.
– Ну-с, убедились? – переспросил эскулап. – Но это не сухари. В плавании придется вернуться к порченым запасам. Мельницу нашли? Ищите печь!
Но где найти печи для повторной закалки? Тут жара мало, нужно выдерживать режим… Голова гудит, норовя сломаться, – а тут приглашение, от которого неуместно отказываться. Мистер Пикенс желает видеть господ русских офицеров у себя на обеде.
– Особняк Пикенсов понемногу превращается в Морское собрание, – заметил по этому поводу командир. – Не могу сказать, что это плохо. Бывшим унтер-офицерам следует пообтесаться… изволь присмотреть. Не хватает, чтобы русских офицеров воспринимали как потешных redneck(ов) с кентуккийских холмов. А еще там будет ла Уэрта! Да, тот самый капитан, что разработал и вооружил «Виргинию». Тот самый, к чьим семидюймовкам я присматриваюсь… В общем, собирайся, пан Адам.
