— Это же вы… — прошептала Юлия в ужасе.
Галлия немедленно встала, бросив:
— Уходим!
Мы двинулись к выходу.
— А как же ставки? — воскликнул Марцелл.
Галлия обернулась.
— Цезарь сейчас наблюдает за скачками с Палатина. И что он, по-твоему, видит?
— Но как это сделали? — изумился юноша, снова подняв глаза.
Рисунок был безупречен, и главное — раскрылся в последний момент, уже когда занавес растянули.
— Наверное, кто-то проник сюда ночью, — покачал головой Александр.
Юлия крепко вцепилась мне в руку, и мы продолжали спускаться. Вокруг разразился невообразимый хаос. Зрители, сидевшие на наиболее дорогих местах, в первую очередь ринулись к выходам, боясь, как бы потом их не призвали к ответу в качестве свидетелей измены. Рабы взялись хором кричать имя Красного Орла, перекрывая звуки бравурной музыки. Ну а те, кто желал продолжения скачек, бросали едой в злосчастный навес.
— Скорей! — призывала Галлия. — Еще немного, и здесь такое начнется, что мы вообще не выберемся!
Она продолжала отчаянно пробиваться вперед, и вот уже лестница кончилась. Приближаясь к воротам, я ощутила чье-то прикосновение к сумке и круто развернулась. Молодой воришка развел руками с самым что ни на есть честным видом.
— Попробуй еще раз — прирежу! — бросила я.
Он злобно сверкнул глазами — возможно, понял, что это пустая бравада, а может, и нет.
На улице, вместо того чтобы перевести дух, Галлия припустила еще быстрее. Наверное, бегать в таком положении — против приличий, но мы мчались без остановок до самого Палатина.
— Смотрите! — воскликнул Марцелл.
У входа в храм Юпитера собиралась толпа. При виде племянника Цезаря все расступились.
— Еще одно воззвание Красного Орла! — Вопреки возражениям Галлии, Юлия пробилась вперед и принялась читать. — Его возмутил триумф, — пояснила она, пробегая глазами написанное. — Вы только послушайте! Он выпустил на свободу сто пятьдесят рабов, привезенных из Греции. Да, и еще двадцать детей, которых вернул родителям, в Галлию.
На дверях оказалось прибито еще три папируса. Любопытные читали их молча.
Юлия огласила краткий список имен, и в моем сердце снова затеплилась надежда: а вдруг в следующий раз Красный Орел поможет и нам с Александром? Он изобразил нас на золотом навесе, рискуя жизнью, и тем самым передал предельно ясное послание. Разве мы, как и все рабы, не можем умереть в любую минуту по воле хозяина? Если Орел догадался, что замышляет Октавиан, он, безусловно, захочет устроить наш побег. Да, но в какую сумму это кому-нибудь обойдется!
