— Хочу посмотреть!
При виде альбома девушка ахнула, посмотрела сначала на Галлию, потом на меня.
— Неужели я такая красивая?
У меня даже зубы скрипнули.
— Черно-белые портреты всегда немного льстят.
— Но ты его раскрасишь?
— Чем?
— Сейчас же пошлю раба за всем необходимым. Смотри, что за прелесть получилась. Только представь, как это будет смотреться в цвете.
В дверь резко постучали, и я, не успев возразить, испугалась:
— Прячься скорее! Вдруг там Октавия?
Юлия даже не шелохнулась.
— Нет. Это Марцелл. Впусти его, Галлия, — проворковала она.
У меня округлились глаза.
— Откуда ты знаешь?
Девушка улыбнулась.
— Я сама его позвала.
На пороге возникли Марцелл с Александром. Увидев на Юлии жемчужную ленту, брат замер на месте.
— Это твоя диадема?
— Я на минутку дала, — вырвалось у меня.
Между тем его друг присвистнул, и Юлия повернулась, давая лучше себя рассмотреть.
— Ну, что скажешь? — осведомилась она.
— Ты красивая, как Селена.
Девушка метнула на меня уничтожающий взгляд.
— По-твоему, мы с ней похожи?
— Конечно. То есть… нет. Ты самая прекрасная царевна на свете! — воскликнул Марцелл.
Правда, при этом он ухитрился мне подмигнуть. В груди что-то странно затрепетало. Юлия ухмыльнулась.
— А как тебе мои краски?
— Надеюсь, они смываются, — ответил юноша без тени улыбки. — Скоро здесь будет мама.
Взвизгнув от испуга, девушка сунула мне в руки диадему и бросилась оттирать лицо.
— Быстрее! Бусины!
Марцелл рассмеялся.
— А ты на что рассчитывала?
— Да ведь она должна была заниматься благотворительностью в Субуре. Что вы стоите как истуканы? Помогайте!
Мы вчетвером кинулись расплетать ее волосы. Галлия ссыпала бусины в кувшинчик и убрала его в мой сундук.
— Только не к Селене! — закапризничала дочь Цезаря. — Это мое!
— Оставь их здесь, пока не уйдет моя мама, — предложил Марцелл. — В последнее время у мамы все вызывает подозрения.
— О чем ты? — обиженно бросила Юлия.
Молодой человек неуверенно покосился на рабыню.
— Это по поводу Красного Орла.
— И? Разве он может укрыться в кувшине?
— Нет. Но поверь на слово: так будет лучше.
Октавия распахнула дверь и отпрянула, увидев нас впятером.
— Галлия, что это значит?
— Готовятся к театру, хозяйка, — спокойно сказала та.
— Нравится моя туника? — спросила Юлия, повернувшись.
На лице девушки не осталось и следа красной охры.
— Опять обновка? — нахмурилась Октавия.
— Вчера купили. И для Селены тоже. Там еще хватит шелка для Антонии, если пожелаешь…
Хозяйка виллы чуть подняла уголки губ.
