Раскрытие тайны | страница 136
А он коснулся дальше и жильцов нового дома. Да, это были отец и мать Ползункова. Они жили в селе Белокаменке, числились колхозниками, хотя в поле и на фермах их никогда никто не видел. Зато на ближних базарах Ползунковы были широко известны. Два года назад колхозники исключили их из своей артели, отняли приусадебный участок, но дом у них остался. Теперь он сдан в аренду, а сами хозяева довольно вольготно живут на новоселье и снова промышляют на рынке.
— Нет, граждане судьи, это не просто обычные факты бытовых конфликтов, которые возможны и в наши дни, — заканчивая свое выступление, говорил адвокат. — Это черные пятна прошлого. Они пробиваются, как живучая сорная трава. Их можно заметить даже невооруженным глазом. Но мы порой не только не замечаем их, но даже прикрываем своим профессиональным мастерством. Не об этом ли говорят некоторые эпизоды из сегодняшнего судебного заседания?
Может быть, с точки зрения профессиональной этики Касаткину и не следовало бы произносить последних слов. Их обычно говорят на закрытых собраниях, когда начинаются невинные разговоры о критике и самокритике. Но он считал, что долг судебного заседания был не только в защите правды, но и в раскрытии зла, которое оплело своей паутиной правду, омрачило жизнь хорошей старой женщины.
И судьи правильно поняли мысль Касаткина. Правильно понял ее и Барс. Он вышел из зала с опущенными плечами, думая о своем завтрашнем дне.
В ЛЕСУ
Василий Глущенко, наконец, отозвался на приглашения приятеля и приехал погостить в его владениях. Адрес он знал, но найти дом лесника оказалось не так просто. Кругом темнели и преграждали дорогу кряжистые дубы, клены, сосны, липы, ясень. На каждом шагу встречались наваленные за зиму бурями сучья и ветви, ноги тонули в шуршащих прошлогодних листьях. Пришлось изрядно поблуждать по путаным, едва проторенным тропинкам, спускаться в крутые, густо заросшие колючим шиповником овраги, подыматься по обрывистым склонам. Но эти нелегкие поиски для степного человека были скорее приятными, чем утомительными.
Апрель на ту пору едва переступил свой порог, а кругом уже пестрели целые островки синих лесных подснежников, густо высыпала рясочка, потянулись к солнцу пахучие фиалки, зажелтела куриная слепота.
Лес уже гудел и звенел веселым звоном. Из далекой Африки перекочевали с новыми песнями целые семьи скворцов. Молодо и весело закричали его извечные старожилы — сороки. Появились соловьи и синицы. Защелкал по коре своим железным клювом дятел.
