А мне всех жалко. Я хочу раздать свои деньги голодным. Сдерживает только ответственность за родителей и мужа.
Я постоянно думаю, как помочь людям. Всем вместе и каждому в отдельности. Я понимаю, что это глупо, что всем не поможешь, но мое сознание изобретает какие-то хитрые схемы типа: искусство спасет мир. Надо инвестировать в искусство.
И снова я понимаю, что это глупо. Тут же переключаюсь на конкретных людей. Могу ли я помочь Алехандро, например? Нет, не могу. Если я отдам ему всю себя, все свои деньги, он их мгновенно промотает и даже не заметит. А дальше все будет только хуже, потому что деньги разъедают душу. Подсев на деньги, ему освободиться от их зависимости будет труднее, чем слезть с героина.
Никто никому не может помочь.
– Не заплывай далеко, – говорит Педро. – Я не смогу тебя спасти. Я не умею плавать, боюсь воды.
Я вижу, как он нервничает, когда я отплываю от берега. Особенно по вечерам, когда темно.
А я люблю купаться ночью. Люблю плыть, когда вокруг перекатываются ртутно-черные волны, а над головой сияют звезды.
– Почему ты боишься?
– Я видел много мертвых людей, которые хотели сбежать в Америку. Некоторые тонули, некоторых убивали. Мой отец тоже уплыл в Майами на надувной лодке. Мы боялись, что его убьют. Его друзей, которые плыли с ним, нашли мертвыми. Что стало с отцом, неизвестно. Потом моя мать уплыла за ним в Майами. Надеялась найти отца. Мне было семнадцать лет, когда она уплыла, с тех пор я ее больше не видел. Я очень волновался, когда она уплыла. Она добралась до Америки, у нее все в порядке. Я часто разговариваю с ней по телефону. Но я очень хотел бы когда-нибудь ее увидеть.
– А ты не можешь поехать в Америку? Я знаю, что нет прямого рейса, но можно ведь лететь через Ямайку?
– Граждан Кубы не пускают в Америку. И ее не пустят на Кубу тоже. Мы никогда не увидимся.
Он уткнулся мне в плечо. Некоторое время мы сидели молча. Я гладила его голову, и постепенно он расслабился и тяжело вздохнул.
В темноте Педро не казался таким уж большим. Кожа у него была мягкая на ощупь, как у ребенка.
Он лег на песок.
– Вон видишь две звезды? – Педро протянул к небу руку, и она слилась с чернотой.
– Я вижу больше.
– А две видишь?
– Я вижу раз, два, три, четыре, пять…
– Ха-ха-ха! Я серьезно. Я вижу только две.
– У тебя что, со зрением плохо? Там полно маленьких звездочек.
– Где?
В этот момент облако закрыло звезды.
– Сейчас ничего вообще не видно. Но там две больших и много маленьких.
