ПЕТР ИВАНОВИЧ. Толк будет. (Встает, берет Игоря Алексеевича под руку, отводит за кулису, возвращается.)
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Вот тебе и два высших образования.
ПЕТР ИВАНОВИЧ. А что они, образования? Испугался чего-то – сразу черти перед глазами. У всех так.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Кроме коммунистов?
ПЕТР ИВАНОВИЧ
(не сразу) . Сейчас и у коммунистов.
Душераздирающий крик.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ (крестится) . Что это?
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Что ты крестишься?
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Что это было?
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Зачем ты крестишься?
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Что это было?
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Не знаю… Убили кого-то.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. А-а… Тогда ничего.
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Или молодежь балуется, у них сейчас такой юмор, что волосы дыбом.
Возвращается Игорь Алексеевич – голова в крови, в руке какая-то колотушка. Идет неуверенно, то в одну, то в другую сторону.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Лоб в крови! (Крестится.)
ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Что со мной?
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Мы не знаем. Вспоминай. Ты попрощался, поехал домой…
ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Да… Пошел за кулису. Ты проводил меня… Ушел… Там коридор… Никого нет… Я побежал.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Зачем?
ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Чтобы побыстрее выбраться отсюда, мне здесь не нравится.
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Побежал, и что?
ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. И бегу себе, бегу, бегу… И вдруг кто-то в лоб мне со всего размаха.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Кто? Ты сказал: никого там не было.
ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Не было… Со всего размаха. Очнулся – кровь на голове, передо мной стеклянная дверь, закрытая, рядом вот эта колотушка. Я стал звать на помощь – никто не откликнулся, не подошел, чтобы помочь.
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Не те времена.
ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Я встал и к вам. Голова трещит.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. У меня с утра болела голова, жена дала с собой таблетки. Прими одну.
Игорь Алексеевич запивает таблетку водой.
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Ты с разгона влетел башкой в закрытую стеклянную дверь. Только и всего.
ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Да?
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Да.
ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Только и всего?
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Да.
ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. А мне достаточно. (Вопрошающе смотрит на Владимира Николаевича.)
Владимир Николаевич разводит руками.
Володя, нам отсюда не выйти… Никогда.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Перестань.
ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Ни тебе, ни мне… Нас заманили. Мы – покойники.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Не паникуй.
ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ (куксится) . Никогда не выйти, я чувствую. Я чувствую, Володя! Это конец.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Возьми себя в руки! (Поет.) «Стою на полустаночке в цветастом полушалочке, а мимо пролетают поезда».
