Владимир Николаевич возвращается к столу.
Не подходи! Может, это передается. (Отходит в сторону, брезгливо отряхивает пиджак.)
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ (Игорю Алексеевичу) . Что с ним?
ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ (в своих мыслях) . Я хорошо помню, было написано: «Тридцать тысяч, гарантирую. Лола Викторовна».
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ
(по телефону) . Алло, Сашенька?.. Ласточка моя, не мог до тебя дозвониться.
Петр Иванович во время всего разговора Владимира Николаевича отряхивает пиджак, брюки, достает платок, вытирает лицо, руки.
Радость моя… Алло… Да что ж такое?! (Трясет мобильный, бьет его об колено.) Алло, Саша… Буду говорить быстро, а то все время почему-то прерывают… Алло… Алло! (Бросает мобильный на пол, поднимает.) Алло, Саша?.. Нас прервали… Нет… Нет… Нет… Нет, не не хочу, а не могу дозвониться. Все время попадаю черт знает к кому, к каким-то уродам, к каким-то вурдалакам… Что – сам-то кто?.. Это Саша?.. Какая Зина? (Хочет выбросить мобильный, передумывает.) Успокойся, сосчитай до десяти. Один… два…
ПЕТР ИВАНОВИЧ (Игорю Алексеевичу) . У него жена – женщина?
ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ (поводит плечами) . Актриса. Певица с очень приятным голосом.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Три… четыре…
ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. А ты думал, кто у него жена?
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Я думал… врач. (Садится на место.)
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Пять… (Быстро.) Шесть, семь, восемь, девять, десять. (Набирает номер.) Алло!.. Алло! Говорите по-русски! Вы находитесь в России, будьте любезны говорить по-русски! (Подходит к столу.) Постоянно не туда попадаю.
ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Знобит что-то.
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Еще бы, мимо тридцати тысяч пролетел.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Я постоянно не туда попадаю.
(Игорю Алексеевичу.) У меня к тебе просьба – позвони своей.
Игорь Алексеевич отрицательно мотает головой.
Тогда разреши, я позвоню своей с твоего телефона.
Игорь Алексеевич отрицательно мотает головой.
Почему?
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Он боится беду накликать.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ (берет Игоря Алексеевича за грудки, трясет) . Что тебе еще приснилось?!
ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Я всё наврал. Я Петра злил. Мне вообще никогда ничего не снится.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Как не снится?
ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Тихо!
Все замирают.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Что?
ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Стонет кто-то.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ (прислушивается) . Да, стонет… Нет, плачет.
ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Ребенок.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Женщина.
ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Пить просит.
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Просто стонет.
ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ (прислушивается) . Нет, плачет.
