Люди уже скрывались в пробитых руной Старого Хрофта вратах. Ещё немного — и спасутся все.
…Когда воронка спустившегося вихря поглотила последнюю из ос, когда закрылись небеса и отпустила боль — только тогда Отец Дружин бросил взгляд на немые исполинские призраки Молодых Богов, заполнявшие полнеба.
Они смотрели вниз, на него, бога Одина, на тяжело дышащего — словно и не бог вовсе — Ястира.
Сородич Ямерта почти рухнул там же, где и стоял, закрывая лицо руками. Силы его иссякли.
— Что они теперь со мной сделают… — простонал он. — Что сделают!..
— Не вой, — хрипло сказал Отец Дружин. — Может, ещё и ничего не сделают. Только… ты скажи, что вообще творится? Призраки эти… чудовища… Зачем, для чего, с кем сражаться?
— Ты не знаешь, Один? — Ястир оторвал наконец ладони от лица. Глаза у него сейчас были огромные и незрячие, смотревшие куда-то вглубь него самого. — День Гнева! День Гнева пресветлого Ямерта и всех праведных сил его!
— Это я уже слышал! — Старый Хрофт едва стоял на ногах, силы возвращались, но медленно, слишком медленно. — Что они задумали, твои братья? Кого собрались карать? Настоящих убийц или вообще всех, кому случилось несчастье оказаться поблизости?
— В-всех, — выдавил Ястир. — Всех, запятнавших себя… повинных во зле…
— А отличать таковых от невиновных должны были, значит, вот эти осы?
Сородич Ямерта промолчал. Да и что ему было говорить?
— Идём, — не дождавшись ответа, Отец Дружин потянул Ястира за по-прежнему ледяную руку.
Тот не пошевелился.
Старый Хрофт постоял, позвал ещё раз. Но Молодой Бог словно оцепенел, ничего не видя и не слыша.
Отец Дружин пожал плечами. Крякнул, поднатужился, попытавшись поднять Ястира — но с таким же успехом он мог пытаться поднять разом всю горную цепь.
Он так и остался сидеть, где сидел, оцепеневший, словно бы даже окаменевший Молодой Бог, прекрасный, как утренняя заря. Бог Один в конце концов оставил его одного. У каждого свой путь и своя судьба. А Ястир… в конце концов, он был врагом.
(Комментарий Хедина: День Гнева. О нём мы знали, однако непосредственных описаний уцелело очень мало, и все они сводились к тому, что Молодые Боги, чья чаша терпения переполнилась из-за «подлостей людских, насилий и беззаконий», «положились на волю судьбы», решив покончить с подобными пороками раз и навсегда. Надо признать честно, кое с какими и впрямь покончили — нападать на храмы Ямерта с тех пор отваживались лишь самые бесшабашные сорвиголовы.
Кстати, срыванием их собственных голов это, как правило, и кончалось.
