– Оно и так уже на мне.
– На выставку в Люксембурге. Это ожерелье лучше всего смотрится на тебе.
Она открыла рот, и, взглянув на упрямую линию ее губ, Алексей понял – сейчас она будет спорить.
– Маделин, не надо ничего говорить о профессиональных ограничениях. Они были прекрасно преодолены прошлой ночью.
Она густо покраснела:
– Да, это случилось. Но больше такого не повторится, поэтому профессиональные ограничения по-прежнему в силе.
Желание поцеловать ее, прикоснуться к ней, поласкать то место, где сверкали крошечные бриллианты, было настолько велико, что Алексей с трудом сдержался. Он заставил себя сделать шаг назад.
Это было просто неудовлетворенное желание, вот и все. Он попробовал Маделин, а теперь захотел попробовать еще. Его реакция была не более чем реакцией мужчины, желающего удовлетворить голод.
Желание… Это слово Алексей не любил. Раньше он уже желал одну женщину и больше не хотел никого желать.
Он мог бы найти себе блондинку. Или рыжеволосую. Разнообразие – всегда хорошо. И он мог вернуться к спокойным и тщательно контролируемым отношениям. К таким отношениям, которые не включали в себя спонтанный секс на рабочем столе.
– И все же я хочу, чтобы ты надела его, – сказал он.
– Ты можешь нанять модель, – возразила Маделин.
– Но на тебе это ожерелье выглядит идеально. Зачем мне платить какой-то худосочной девице, когда ожерелье идет именно тебе?
Голубые глаза, взглянув на него, недовольно прищурились.
– Хочешь сказать, я толстая?
– Нет, я хочу сказать, что профессиональные модели – худосочные. У тебя же есть формы. Ты женщина. – Эти формы идеально лежали в его руках, и он хотел прикоснуться к ним снова…
– Женщины хотят быть худыми, Алексей. Боже мой, а я думала, ты – плейбой! Во всяком случае, ты должен знать об этом.
– Не считаю, что я оскорбил тебя, – сказал он. – Мне нравится твоя фигура.
– Не выходи за рамки профессиональной этики, – произнесла Маделин, но не так строго, как хотела.
– Ты хочешь, чтобы я вышел за них.
Маделин подумала – он вот-вот поцелует ее. Но Алексей не сделал этого. Он только смотрел на нее, и под этим взглядом колени ее подгибались.
Но ведь она сама сказала – больше между ними ничего не будет! По очень разумным причинам. Маделин могла попасть в зависимость от него. Занималась ли она с ним сексом один раз или десять, это не имело значения. Она уже оказалась в его власти. Поэтому не было никакого смысла продлевать эту связь.
В жизни Маделин больше не было места для эмоциональных переживаний и запутанных отношений. Ведь она даже не верила в любовь. Ее брат со своей женой были несказанно счастливы даже после пяти лет совместной жизни. Ну и что? Некоторые люди просто очень подходят друг другу, поэтому у брата в семейной жизни царила полная гармония.
