Больше они не водятся друг с другом. Ходят молча каждый сам по себе, совсем как в начале, когда Самюэль Элиас только что переехал в этот район и был в классе новеньким и никого не знал, даже Арне-Ларне Ялина. Он был тогда очень одинок и думал, что никому не нужен. Но однажды Магнус Пильбум подошел на школьном дворе к Самюэлю Элиасу и толкнул его. И на другой, и на третий, и на четвертый день он подходил и толкал Самюэля Элиаса, каждый раз все сильнее, и в конце концов Самюэль Элиас понял, что он, похоже, нужен Магнусу. И тогда он так обрадовался, что стал толкать его в ответ, с каждым разом все сильнее. И чем больше он толкался, тем меньше чувствовал себя одиноким. Мало-помалу это чувство и вовсе прошло — вплоть до сегодняшнего дня, среды двадцать шестого апреля, когда он стоит во дворе, глядя на окно Магнуса, и ждет, чтобы Магнус выглянул из-за шторы.
Прождав напрасно некоторое время, он начинает тосковать. Тоскует, как в жизни никогда еще не тосковал. Тоскует до боли. Спрашивает сам себя, почему же это он так мучительно тоскует? И понимает, что тоскует по чему-нибудь ужасно интересному!
Вот бы, например, получить небольшое сотрясение мозга и потерять сознание!
Четверг, двадцать седьмое апреля
Весь этот день Самюэль Элиас продолжает тосковать. Три раза его одолевает зевота, и два раза он чихает, а интересного нет как нет!
Пятница, двадцать восьмое апреля
В пятницу он тоскует так сильно, что все вокруг блекнет. Яркая-яркая желтая краска кажется ему тусклой. И не только желтая, а и красная, и синяя, и зеленая тоже.
Самюэль Элиас пытается представить себе то ужасно интересное, по чему он так тоскует. Может быть, это собственный слон? О котором он всегда мечтал и хотел назвать Лапушкой? Слоны — его любимые животные, вот только вряд ли у него когда-либо будет собственный слон… А что, кроме слона, может быть ужасно интересным? Что-нибудь поменьше? Что-нибудь такое маленькое, чего и глазом не видно?
Всю пятницу Самюэль Элиас ходит и ищет что-нибудь интересное, чего глазом не видно. Он ищет везде. Во дворе и на автобусной остановке, даже у киоска, куда папа вечером посылает его за сигаретами.
А когда он возвращается, то наталкивается в подъезде на Хокана Ульссона и его возлюбленную Чудесную Гуниллу. Они прощаются друг с другом, и похоже, этому прощанию не будет конца.
— Ну, пока! — говорят они. — До завтра!
Потом целуются. Потом опять прощаются.
А сами ни с места. Весь проход загородили. Тут Самюэль Элиас кричит: «С дороги!» — и с разбегу прорывается между ними.
