Откашлявшись, юноша более или менее пришел в себя. Сумел снова сесть и осмотреться. Он скользнул взглядом вокруг: убогая, но опрятная комната. Он в чистой одежде на теплых одеялах вместо промерзлой земли. Суставы ломит страшно, но жгучий жар медленно отступает. Чего нельзя сказать о душе. Он вспомнил все. Все и сразу.
— Я уж думала, ты не выкарабкаешься, — нарушила тишину женщина. — Такой жар у тебя был.
Гелиот нервно дернулся от звука ее голоса.
— Где, где моя одежда? — взволнованно спросил он.
Женщина внимательно всмотрелась в его лицо, после чего отстраненно спросила, будто это ее вовсе не волновало.
— Ты вор? Ты убил кого-то?
Юноша ошарашено замотал головой. Это касалось только первого вопроса, хотя женщине этого не стоило знать.
— Хорошо, — согласилась старушка. — Просто не складывается, — она умолкла. — Вон твои вещи, — махнула Варвара рукой в сторону лавки, под ней лежала стопка одежды — И все твои сокровища там же. За их сохранность не беспокойся, нам со стариком чужого не надо, а твои безделушки много бед принести могут.
Гелиот хотел было разузнать Давно ли он здесь? Как оказался, но женщина надавила на его грудь, принуждая лечь. От слабости он поддался, позволяя уложить себя на подушки. Варвара укрыла его под самое горло одеялом. Убедившись, что все хорошо, женщина поднялась на ноги.
— Полежи! — велела она тоном, не терпящим возражений. — Я похлебку приготовлю. Тебе сил надо набираться.
Юноша не стал спорить, хотя в голове тикала мысль уйти незамедлительно. Он остался лежать, думать, наблюдать за доброй суетливой женщиной. Варвара не могла не внушать доверие и любовь. Рядом с ней становилось спокойно, тихо и мирно, чего давно не было в его жизни. Когда она находилась в доме, болтала с ним, боль отступала. Стоило Варваре уйти — и все возвращалось. Воспоминания, словно вихрь захватывали его, становилось тяжело дышать, и поднимался жар. Дело было не в переохлаждение на морозе, а в душевной боли. Она, а точнее непонимание того как дальше жить, приковали его к кровати.
— Это температура. Ты что, никогда раньше не болел? — как то удивилась Варвара, когда Гелиот спросил, почему его пробивает дрожь.
— Нет, — честно отозвался он.
— Ну, это хорошо, что так было, а вот лежание на снегу при сильном морозе даром не прошло.
Юноша подозрительно прищурился.
— Страшное позади. Ты идешь на поправку. Скоро все будет хорошо! — обнадежила Варвара.
Он, конечно, сразу ей поверил. Она будто бы дала ему обещание, что все обязательно будет хорошо. Этим же вечером Гелиот взял с себя слово уйти, когда Варвары не будет рядом. Как ему решиться на то, что он должен сделать, под взглядом этих добрых глаз? Как оправдать ее надежды? И не смягчиться от всепрощающей любви рядом с ней? Этому уже не бывать! У него уже не будет все хорошо.
