На раскрасневшемся лице Ксении Эдуардовны промелькнула вся гамма чувств: возмущение – негодование – соображение, что нельзя ссориться со звездой спектакля сейчас, перед премьерой, – трогательная обида – смирение.
– Вацек, ты говоришь ужасные вещи, – жалобно заблеяла она. – Обвинять меня в бездарности… И именно сегодня, когда моя постановка имела такой успех! Да и как ты мог подумать, что я… Но за что? Почему сейчас?
– Потому что мне надоел этот фарс, – весело объявил Левандовский. – Эта постановка, которую вы гордо именуете «вашей», на самом же деле полностью списана с идеи Багринцева. Признаюсь, я получил немало удовольствия, забавляясь над всеми вами. Но сегодня моя последняя ночь в этом городе, завтра утром у меня самолет. И пришло время расставить все по местам.
– Как самолет?! – взвизгнула Ксения.
Тут и все остальные участники этого шоу заволновались.
– Вац, ты что, сбрендил? Премьера послезавтра, – подступил к нему Гоша.
А я, чего-то подобного и ожидавшая с самого начала, обернулась к Веронике. Моя бедная девочка смотрела на Вацлава расширенными глазами. Должно быть, соображала, что до завтра никак не успеет оформить визу в Англию.
«Значит, вот что он имел в виду, – сообразила вдруг я, – когда говорил, что я могла бы еще все исправить. Неужели, если бы я не оттолкнула его, он бы задержался, отыграл премьеру и все расписанные спектакли? Неужели вот этим обернулись мои благие намерения? Или он говорил о чем-то другом?»
– Вац, если ты так решил из-за того, что произошло у вас с Катей, я… – нерешительно начал Влад.
– Ты не будешь иметь ко мне никаких претензий, так? – продолжал глумиться Вацлав. – Ты даже с удовольствием предоставишь мне свою супругу во временное пользование до конца срока моего пребывания в России? Нет, Влад, спасибо, но я не могу принять от тебя такую жертву. Наслаждайся своей скучной старой женой сам.
Катя вскрикнула и прижала ладони к щекам.
– Прекрати! – громко сказала я. – Это уж слишком! Зачем ты все это говоришь?
– А я ведь предупреждал тебя, – обернулся он ко мне. – Подожди, Ада, не торопись. Вечер только начинается, самое интересное впереди.
– Постой, Вац, ты не можешь вот так просто взять и уехать, – деловито начал Гоша. – Ведь есть договор, контракт. Ты обязан отыграть все запланированные спектакли, иначе неустойка…
– Прошу прощения, – вмешался вдруг до сих пор сидевший поодаль лысый толстяк с заросшим черной щетиной подбородком. Говорил он с сильным акцентом. – Я есть агент мистера Грина. Должен вам сообщить, что на сегодняшний день мистер Грин не подписал ни одного официального документа, регламентирующего его отношения к антрепризе миссис Багринцевой. В подобном случае все претензии к мистеру Грину следует считать безосновательными.
