— Втроем, — поправила она. — Ты, я и собака.
— Но разве мы не в лучшем положении, чем раньше? Пожалуйста, впусти меня, ангел.
Какое-то время она колебалась, презрительно рассматривая его в упор. Затем резко повернулась и отошла, освободив проход. Он проскользнул внутрь, держа Момо на привязи, и закрыл за собой дверь.
Приглашение войти не осчастливило Момо. Она улеглась на самом пороге, укоризненно наблюдая за Клодом и угрюмо ворча. Клод, не обращая на собаку внимания, последовал за Элизой и присел на диван на некотором удалении от нее.
— Ты хорошо погулял, прежде чем прийти ко мне, — злобно сказала Элиза.
— Ангел, пришлось сдерживаться. Я вдовец. И мне полагается быть в трауре. Я объяснял тебе.
— Не появляться целых три месяца! К чему столько тянуть?
— Возможно, я был излишне осмотрителен.
— Более чем осмотрителен!
— Прости меня, ангел, — он хотел обнять ее, но она увернулась. — Я разрывался между сдержанностью и страстью, прошу, поверь мне.
— И сдержанность победила.
— Да, но сейчас все позади. Давай наверстаем упущенное.
— Я не в настроении, Клод.
— Элиза, я прошел через ужасные муки ради тебя. Я сильно рисковал. Мне кажется, ты должна понять и простить мою осторожность в таком деле.
— Я ничего не прощаю. Тебе следует усвоить, что ты не должен играть моими чувствами, Клод Криспин. Ты не должен бросать меня на целых три месяца.
Резкая речь Элизы была неожиданно прервана пронзительным лаем Момо. Расстроенный Клод глянул на собаку и увидел, что она стала в стойку, глаза ее блестели, хвост ходил из стороны в сторону. А в кресле напротив сидела Альвина.
— Так это та женщина, из-за которой ты убил меня, Клод? — спросила она.
— Альвина! — выдохнул он.
— Ты назвал меня Альвиной? — Элизу передернуло от возмущения.
— Дорогой, она не видит меня, — пояснила Альвина, — поэтому не заставляй ее думать, что ты сошел сума и разговариваешь с тем, кого здесь нет. Я буду вести себя очень тихо. Продолжай заниматься своими делами.
— Клод, что с тобой? — допытывалась Элиза.
— Ничего. Мне кажется, я просто немного огорчен.
— Она очень привлекательна, Клод, — прокомментировала Альвина. — Гораздо привлекательнее меня. К тому же другого типа. Возбуждающая и романтичная.
— Знаешь, Элиза, — сказал Клод, поспешно вставая с дивана, — мне лучше уйти домой. Я себя плохо чувствую.
— Уйти домой? Ты только появился, и я не видела тебя три месяца.
Альвина шумно вздохнула:
— Она очень требовательна, Клод. Я полагаю, это делает женщин более желанными. Ах, если бы я была такой!
