Бренда сказала Аллану:
— Тони рад-радешенек, правда?
— Веселится напропалую.
— Он меня начинал беспокоить… Ведь никак не подумаешь, что он подозревает о моих шашнях?
— Ну что ты, да ему и в голову никогда не придет.
Бренда сказала:
— Понимаешь, я не хочу, чтоб ему было плохо… Марджори ведет себя так, словно она моя гувернантка.
— Вот как? Мы не обсуждали этого вопроса.
— Тогда от кого же ты узнал?
— Дорогая моя, до этой минуты я и понятия не имел, что ты водишь шашни. И сейчас ни о чем тебя не расспрашиваю.
— А… а я думала, все знают.
— У тех, кто пускается в загул, одна беда: или им кажется, что никто о них не знает, или что все на свете знают. А на самом деле только дамы вроде Полли или Сибил считают делом своей жизни разузнать подноготную каждого; остальных это просто не интересует.
— А.
Позже Аллан сказал Марджори:
— Бренда пыталась со мной откровенничать по поводу Бивера.
— Я не знала, что ты знаешь.
— Еще бы я не знал. Просто я решил не допускать, чтобы она меня посвящала: она и так вообразила себя пупом земли.
— Не могу тебе передать, как мне не нравится это увлечение. Ты знаком с Бивером?
— Встречался. Впрочем, пусть они с Тони сами разбираются — это не наше дело.
V
Блондинка Джока звалась миссис Рэттери. У Тони сложилось впечатление о ней из случайно услышанных сплетен Полли и из отрывочной информации, оброненной Джоком. Было ей слегка за тридцать. Где-то в Коттсморе жил несколько обесчещенный майор Рэттери с сильно подмоченной репутацией, за которым она когда-то была замужем. Американка по происхождению, но уже полностью ассимилировавшаяся, богатая, она не имела движимой и недвижимой собственности, за исключением той, что помещалась в пяти огромных сундуках. Джок положил на нее глаз прошлым летом в Биаррице и снова пленился ею в Лондоне, где она крупно играла в бридж, причем очень удачливо, часов по шесть-семь кряду и меняла отель в среднем раз в три недели. Время от времени она запойно кололась морфием; тогда она забрасывала бридж и по нескольку дней безвыходно сидела у себя в номере, изредка подкрепляясь холодным молоком.
Она прилетела днем в понедельник. В первый раз гость прибывал в Хеттон подобным образом, и все домочадцы были заметно взволнованы. Истопник и один из садовников под управлением Джока натянули простыни в парке, чтобы обозначить посадочную площадку, и подожгли сырые листья — указать направление ветра. Пять сундуков заурядно прибыли поездом в сопровождении пожилой вышколенной горничной. В одном из сундуков миссис Рэттери привезла собственные простыни; простыни были не шелковые, не цветные, без кружев и каких бы то ни было украшений, кроме небольших, строгих монограмм.
