Проблема союзного значения
Перекладывать всю ответственность за незаконный вывод капитала под прикрытием фиктивного импорта на Таможенный союз нельзя, однако никогда прежде на операции фиктивного импорта не приходилось такого объема выведенных из России средств. В 2011 году весь фиктивный импорт товаров и услуг, а также не полученная вовремя экспортная выручка (еще одна традиционная схема бегства капитала) составили всего 17 млрд долларов. И это в сравнении с 25 млрд одного только фиктивного импорта из стран ТС в 2012 году. «Я не исключаю, что до какого-то момента именно из-за того, что таможенные декларации внутри ТС не требовались, в состав операций фиктивного импорта могли не включаться аналогичные операции с Белоруссией и Казахстаном, — считает
МихаилМатовников
, генеральный директор “Интерфакс-ЦЭА”. — Вполне вероятно, в какой-то момент ЦБ обнаружил, что как-то уж слишком много у нас импорта из стран СНГ. И может случиться так, что в следующих версиях платежного баланса будет осуществлен пересмотр статьи “сомнительные операции” за прошлые годы за счет уменьшения других статей».
С аналогичной проблемой различения фиктивных и настоящих операций столкнулся и Казахстан: там сейчас пытаются выяснить, сколько денег покинуло страну под видом оплаты несуществующих российских товаров. «У нас очень сильно растет импорт товаров, которые, по сути, могут реэкспортироваться дальше в Россию и Белоруссию. Важно мониторить эту ситуацию, потому что аналогичная тенденция, я так понимаю, складывается и в обратном направлении, из России в Казахстан. Ясно, что, если появляются какие-то потоки, то в этих потоках появляется и муть», — заявлял еще в июле министр финансов Казахстана
БолатЖамишев
. Под «мутью» казахстанский министр имел в виду простой факт: организация фиктивных сделок, выдача счетов-фактур без поставки товаров, чтобы осуществить вывод капитала, превратились в отдельный бизнес.
Лучше обстоят дела в Белоруссии, но вовсе не потому, что в республике нет любителей легких схем вывода денег. «Восемьдесят процентов белорусской экономики — госпредприятия. Они контролируют основные ресурсы, в которых зарождается капитал. И даже если есть прецедент вывода капитала в офшоры, надо сказать, что частный рынок в Белоруссии не представляет такой мощи, как в России, поэтому такие схемы очень редки», — рассказывает Ярослав Романчук.
Слишком сложные схемы
Фиктивный импорт, как и любая сомнительная операция из платежного баланса, — понятие бухгалтерское. Все свои суждения Банк России делает постфактум, на основе анализа документов, предоставляемых банками. А вот установить сам факт нелегальной операции куда сложнее — многочисленные обращения ЦБ в правоохранительные органы пока не дали существенного результата. Расследования белорусских и казахстанских схем упираются в страновые ограничения. «Казалось бы, интеграционная структура Таможенный союз, союзное государство Белоруссия — но все работает независимо друг от друга, — рассуждает Ярослав Романчук. — Чтобы получить информацию о неких белорусских юридических лицах, необходимо пройти сложную процедуру. Если они не числятся в уголовных делах, издержки получения и обработки информации такие, что российские органы с Белоруссией по мелочам предпочитают не связываться. А мелочь в итоге исчисляется десятками миллиардов долларов». В отношении казахстанских схем ситуация ничуть не лучше.
