Для них христианство — только храмовая религия с пассивными прихожанами, а Церковь — вариант закрытого общества. Для него религия, вера охватывают всю жизнь человека, прихожане активны, Церковь открыта миру. Главное же: здесь сталкиваются любовь и — нелюбовь, нетерпимость, ненависть.
Это две полярные позиции, экзистенциально и духовно несовместимые. Из них вырастают две модели христианства. Первая основана на открытости, вере в универсальные христианские ценности, на уважении к личности, не на букве, а на духе христианского провозвестия. Она ориентирована на диалог с любой конфессией, любой религией, любым человеком, но не допускает религиозной эклектики. Она включает в себя свободу, взаимопонимание и терпимость.
Вторая, закрытая модель христианства представляет собой версию религиозного фундаментализма, или «русскую религию».
Она основана на идее самодостаточности и абсолютного превосходства православия. Для нее типичны национальная гордыня, изоляционизм, ксенофобия (в особенности сионистофобия), антиэкуменизм, порожденные комплексом неполноценности, неверием в свои силы, в свою правоту. В своем крайнем выражении эта тенденция ведет (и уже привела) к «соединению русского фашизма с русским клерикализмом» (слова о. Александра). Люди духа и люди буквы — антиподы. Их столкновение неизбежно.
Выбор, по сути, приходится делать между христианством и язычеством, облаченным в псевдохристианские одежды. Убийство о. Александра — прямой результат сшибки этих двух сил, один из драматичнейших эпизодов вселенской битвы Добра и Зла. Попытки представить это злодеяние как факт уголовной хроники, а не как духовное событие, причем событие гигантского масштаба, характерны для современной социальной мифологии.
Свою лепту в ее развитие вносит С. Лёзов. Наиболее удобный прием — «снижение образа». Мистифицированный, подменный образ, нарисованный Лёзовым, не имеет ничего общего с реальным отцом Александром и представляет собой проекцию внутреннего мира автора, кривое зеркало, в котором объект искажается до неузнаваемости. «Каким судом судите, таким будете судимы» (Мф 7, 2). Это бумеранг, и никому не удастся от него уклониться.
Лёзов называет «нелестной» оценку деятельности о. Александра в нашумевшей статье Н. Домбковского «Крест на совести». Но тот пасквиль — просто грязная чекистская фальшивка, и это было абсолютно ясно уже в момент ее публикации[33]. Что же до статьи самого Лёзова, она ведь тоже — «нелестная». Такие параллели наводят на размышления.
