— Хорошо, я испугался женщины. Но я не сразу понял, что это была женщина.
— Она что-нибудь сказала?
Официантка, принесшая Финклеру новую порцию кипятка, прервала их беседу. Финклер всегда требовал еще кипятка вне зависимости от того, сколько кипятка у него имелось. Треслав полагал, что таким образом он утверждается в своем праве командовать. Наверняка Ницше тоже требовал больше кипятка, чем ему на самом деле было нужно.
— Очень мило с вашей стороны, — сказал Финклер официантке, улыбаясь ей снизу вверх.
„Он хочет, чтобы она его любила или чтобы боялась?“ — подумал Треслав. Его всегда восхищала эта благосклонно-повелительная манера Финклера. Сам он искал только женской любви. Быть может, в этом и заключалась его ошибка?
— Давай-ка разберемся, правильно ли я понял, — сказал Финклер, дожидаясь, пока Треслав нальет кипятка в чайник. — Эта женщина, эта невооруженная женщина нападает на тебя, а ты думаешь, что она хотела напасть на меня, потому что, возможно, она шла за тобой от самого дома Либора — который, замечу мимоходом, в последнее время неважно выглядит.
— Мне показалось, что он выглядит неплохо, учитывая его возраст и все такое… — сказал Треслав. — На днях я с ним виделся, а вот ты не пришел на ту встречу. Либор в норме. Ты беспокоишь меня больше, чем он. Как часто ты бываешь на людях?
— С Либором я тоже недавно виделся, и мне не понравилось, как он выглядит. Что касается „бывания на людях“ — какой в этом прок? Это не там ли, „на людях“, меня якобы поджидают грабительницы?
— Не стоит замыкаться в себе.
— Приятно слышать этот совет именно от тебя. Но я не замыкаюсь, я играю в покер по интернету. Это тоже какое ни есть общение.
— Полагаю, ты в выигрыше?
— Само собой. На прошлой неделе я выиграл три тысячи фунтов.
— Ни черта себе!
— То-то и оно: не чета тебе. Так что за меня не волнуйся. Но Либор слишком терзается. Он так крепко вцепился в память о Малки, что она скоро утащит его за собой.
— Этого он и хочет.
— Я понимаю, ты находишь это трогательным, но на самом деле это самоистязание. Ему нужно оторваться от своего ностальгического рояля.
— И заняться онлайн-покером?
— Почему бы нет? Крупный выигрыш его подбодрит.
— А как насчет крупного проигрыша? Невозможно всегда выигрывать — не так ли говорил кто-то из тех, о ком ты пишешь книги? Было известное философское пари — у Юма,[45] кажется?
Финклер посмотрел на него пристально. „Не смей упрекать меня в бессердечии, — казалось, говорил его взгляд. — Если я не пошел по пути Либора, посвятившего остаток дней поклонению памяти жены, это еще не значит, что я бессердечен. Тебе не понять моих чувств“.
