Он выкапывает адреса, листает прошлое близких, потерянных из виду и разочаровавших его друзей. После нескольких месяцев без желаний он прибегает к уловкам, усугубляет зло, назначает виртуальные свидания с женщинами. Они вырядились, сверкают прозвищами, которые рекламируют не находящие сбыта желания. Он пытается заняться сексом, но ему это не удается. Общение остается виртуальным. В качестве рецепта он может прописать себе только лицезрение их нарядов. Наслаждение снова стало смертельным. Притворство опять в чести. Он начинает покупки желания по высоким ценам, по тарифу сексуального банкрота. С этими женщинами он не теряет ни головы, ни тела, он обменивается словами, напечатанными на клавиатуре. Здесь вся реклама лжива, как и в настоящей жизни. В этой кавалькаде нервов, заражении чувств, превращающем врача в калеку, он побежден. Выздоровление доставило бы ему страдания.
* * *
Вот уже месяц как он не принимает пациентов. Раздается звонок в дверь – почтальон принес посылку. С колотящимся сердцем он разрывает обертку. Ящик с бутылкой дорогого вина. Он сдвигает деревянную крышку. Нет это не вино, а что-то, завернутое в газету. Он узнает – это его левая стопа из прозрачной пластмассы, отпиленная на уровне лодыжки Ни слова пояснения. Он убирает ногу обратно в ящик и, дрожа, уносит все в квартиру номер один, ту, куда он никогда не ходит. Там перед дверью гардеробной, он замечает пару сандалий К Их роман начался в августе, а закончился в апреле – никогда больше он не увидит ее ног, босых, золотящихся в летнем свете.
Он ест мясо. В руке у него нож. Он свернулся так, что лицо его прижато к застежке-молнии. Он втыкает лезвие ножа туда, где раздвигаются металлические зубья, молния открывается, кровоточит, превращается в рану. Его с рычанием преследует зверь. Поднимается ветер. Зверь поравнялся с ним, обогнал, стал, дразня, крутиться перед глазами. Это засохший лист катится по асфальту. Лист твердеет, поднимается, движется, ползет вверх по левому бедру, достигает пупка и проникает туда целиком. Артур просыпается в испуге, щупает живот. Это одно из тех утр, когда ему хочется быть в холоде, в гробу. Растянувшись горизонтально, он отдыхает от ночи. Он чувствует, что заболевает – упадок сил. Воздух плотный, как песок, он проседает, он утекает пылью.
Через день раздается звонок в дверь. Это снова почтальон, еще одна бандероль, поменьше. В таком же свертке газет он обнаружил свою левую руку, отрезанную у запястья. Через два дня доставили таз, распиленный надвое по вертикали. После доставки четвертого ящика Артур перестал открывать посылки, просто складывал их рядом с прежними. За семнадцать последующих дней он получил тринадцать ящиков. Он знает, что в этих коробках почти все его тело, распиленное на части. Последний фрагмент, пах без члена, завернут в простыню из дома Сэньон, простыню Арианы, испачканную коричневыми полосами. Вид свертка вернул ему дар слова. Слишком долго он молчал. Он выполняет команды своей сетчатки.
