- А что в них? - холодно поинтересовался Турусов.
- А! - старичок обрадовался и поднял вверх указательный палец. - В них то, чего мы и боимся, и стесняемся! В них наше прошлое.
- Ваше? - переспросил Турусов.
- И мое. Но моего больше всего в этом ящике. Я вообще не любитель громких фраз, но из этих ящиков слагается вся наша история, история самой богатой на историю страны. Вы просто слишком молоды. Вас еще не было на свете, когда я помогал составлять политическую декорацию нашей возрождавшейся послевоенной экономике. Я по духу художник, фантазер. Мне бы детские сказки иллюстрировать. Но было другое время. И в иллюстрациях нуждалось совсем другое. Последняя моя декорация была создана в сорок восьмом. Я вам, молодой человек, слишком много говорю, а вы совершенно невнимательны. Вам ничего не говорит число "48"?
Турусов понял, что имел в виду гость. Речь, конечно, шла о второй паре цифр на шифре ящика. Забавно.
- Так вот, молодой человек, - продолжил старик, не дождавшись ответа. - В сорок восьмом я перестал быть исторической личностью и был наполовину заслуженно забыт. Однако давняя добрая традиция позволяла мне неплохо жить. Все-таки персональный пенсионер! Хоть в пятьдесят лет выходить на пенсию как-то рановато, но чего не сделаешь ради общего блага. Правда, я стал только сейчас задумываться о том, каким образом человек, живущий на вершине горы, может представлять себе что такое общее благо.
- Вы бы представились! - попросил Турусов, уже с интересом слушавший старика.
- Это не важно, - отмахнулся гость. - Скажу вам одно: в сорок восьмом я не был противником ни маршала Рыбалко, ни генерал-полковника Куркина.
- А они при чем? - искренне удивился Турусов, тщетно пытаясь нащупать логическую связь в словах гостя.
- Ну вот! - огорчился старик. - Вот вам последствия системы вечного маршрута истории. Я говорю, что ничего не имел против командования бронетанковых войск.
Турусов тупо уставился на старика, который в свою очередь по-детски надул бескровные губы и, казалось, сильно переживал по поводу отсутствия якобы элементарных знаний у своего собеседника.
- Когда-то давно у меня был знакомый, очень интересовавшийся литературой. Для того, чтобы узнать как можно больше, он специально пошел служить в спецколлегию. Он читал вещи в оригиналах, был последним читателем многих произведений. Служил консультантом на обысках у писателей-врагов. Позже он мне пересказывал многое из прочитанного. Удивительная память! Звали его Петр Николаевич Смуров. Вот у кого надо бы вам поучиться находить пути к познанию запретного.
