Аппарат замолчал. Турусов еще минуты три мучил кнопку, расположенную в стороне от других, но ничего не добился и лег спать.
Проснувшись, он слез со своей полки и увидел Радецкого, внимательно изучавшего внутренний мир беспленочного магнитофона.
- Ну что, записывает? - поинтересовался Турусов.
- Он вообще не пашет. Я думал - батарейки сели, но в нем и батареек нет.
- Наверно, поломался, - покачал головой Турусов.
- Ну и черт с ним! - Радецкий разогнул спину.
Турусов глянул в окошко.
- Кажется, Сибирь мы уже проехали, - сказал он.
- Все может быть.
- Послушай, Радецкий, а можно будет еще парочку остановок сделать, таких как у "Факела"?
- Что, понравилось? Конечно, можно, если дурью больше маяться не будешь. Если Сибирь проехали, значит, скоро в Карелии будем.
Турусов очень обрадовался приближающейся Карелии, не утруждая свой мозг попытками понять непостижимую логику их маршрута.
- Карелия - край роскошный! - продолжал Радецкий. - А перешеек Карельский! А Выборг! Это песня! - он причмокнул губами от предвкушаемого удовольствия.
В Выборг состав въехал как в тишину. Ни стука колес, ни скрежета вагонных буферов слышно не было.
Ночь, спресованная густая темнота, которая, казалось, сопротивляется движению поезда.
Ни звезд, ни уличных фонарей.
Город выглядел покинутым, очень давно покинутым.
Беззвучно остановились.
Радецкий откатил дверь.
- Красота! - он выглянул из вагона.
- Что-нибудь видно? - удивленно спросил Турусов.
- Ни хрена не видно!
- А причем тогда красота?
- Как раз при этом. Темень красивая. Вот смотри: протягиваю руку и... нет ее, не вижу! Ты где-нибудь еще такую темноту встречал?
- Нет. Туман такой видел.
- Туман? У каждого второго в голове такой туман, а темень такая только здесь может быть, в Выборге. Когда ветра нет, или ветер из Швеции. Так, будем выбираться?
- А куда пойдем? - поинтересовался Турусов, подойдя к проему вагонной двери.
- Мы пойдем не куда, а откуда: отсюда пойдем. Надо только хорошенько закрыть вагончик - здесь не Сибирь, соблазнится еще кто-нибудь нашими ящичками на свою голову...
- Ты уже был здесь?
- Раз десять. Но учти - город не знаю, ни магазинов, ни улиц. Я только ночью бывал.
Они соскочили на платформу, задвинули дверь. Радецкий нацепил амбарный замок и опечатал вагон.
Стоя рядом, они не видели друг друга. Ощущение было действительно странным. И воздух этой выборгской ночи казался тяжелым. Для того, чтобы выдохнуть его из легких, Турусову приходилось даже мышцы живота напрягать, словно он собирался запеть оперную арию.
