(По крайней мере мне так кажется. Кто-то всегда приносит из кухни готовую еду.)
— По какому вопросу вы тогда пришли? — спрашивает она вежливо.
— Прошу прощения, — так же вежливо отвечаю я, — Кулхардт… — Тут я вспоминаю, что пришла сюда с этим качком, и поправляюсь: — Моя мать попросила меня забрать кое-что от Кулхардта. Могу я быстренько заскочить в его кабинет?
Эта хламушница (как её там зовут?) вскакивает и бросается к нам с распростёртыми объятиями:
— Значит, вы пришли по поводу рольмопсов[35] и картофельных клёцек?
— Что?
— У них скоро истечёт срок годности. Поэтому я и вывесила объявление в Интернете. Первый сорт! Я их купила на распродаже, но вам я сделаю скидку — ещё пятьдесят процентов!
— Шестьдесят, — сухо припечатывает мой ангел-хранитель.
Я лихорадочно пытаюсь сообразить, как бы мне выкрутиться, как вдруг в помещении материализуется Кулхардт.
— Я ждал тебя раньше, — говорит он и приглашающим жестом указывает в сторону кабинета: — После тебя.
Мой бульдог перегораживает нам путь.
— Вы кто?
— Кто я? Спроси у Мильфины.
— А я вас спрашиваю. И кто такая Мильфина?
Кулхардт невозмутимо окидывает его взглядом и говорит:
— Кто такая Мильфина? Та самая, с картофельными клёцками. Я поговорю с малышкой, а ты закончишь свою сделку.
— Пятьдесят два процента! — выкрикивает этот ненормальный.
Чего он так завёлся? Видать, тоже фанатеет от «Альди» и скидок на ливерную колбасу. Вот ведь…
Я позволяю Кулхардту утянуть себя в кабинет.
— Пятьдесят два с половиной! — успеваю я услышать до того, как дверь за нами захлопывается.
Лишь вид пустого кабинета заставил меня очнуться от этого безумного сна.
— Почему вы меня ждали?
— Почему я тебя ждал? У тебя вопросы. Здесь ответы.
С этими словами он ставит на стол допотопный кассетник. Нажимает на кнопку, и я слышу голоса моего отца и этой Камиллы Марципан.
— Мои условия не изменились: пятьдесят процентов от американской сделки, — шипит Камилла на плёнке.
Отец:
— Опомнись, ты же не имеешь к этой сделке никакого отношения!
— Это так, но я могу ей воспрепятствовать!
— Какого чёрта?
— Ну, Фредерик, ты же знаешь, чего я хочу.
— Камилла, я женат, и у меня семья!
— О да, женат, только не на той женщине! Семья? Пф-ф-ф… Эта маленькая сумасшедшая разбойница, которая пыталась забраться в мою лабораторию, пыталась нам угрожать, да ещё и обругала всех подряд?!
На этом месте я просияла:
— Это она про меня.
Кулхардт только криво усмехается:
— Это она про тебя.
— Камилла, на этом наш разговор окончен. И наше сотрудничество тоже. Я поищу себе другую лабораторию, — говорит мой отец, и наступает тишина.
