— Ну как прошла вечеринка? — спросил Брейнтри.
— Никак, — пробурчал Уилт.
— Еве понравилось?
— Понятия не имею. Когда я встал сегодня утром, ее еще не было дома.
— Не было дома?
— Именно, — подтвердил Уилт.
— Ты позвонил, узнал, что с нею стряслось?
— Нет, — сказал Уилт.
— Почему?
— Посуди, как бы я выглядел, если бы позвонил, а мне бы сказали, что она в койке с абиссинским послом?
— Абиссинским послом? Он что, там был?
— Не знаю и знать не хочу. Когда я ее последний раз видел, она ворковала с этим высоким черным парнем из Эфиопии. Что-то об Организации Объединенных Наций. Она делала фруктовый салат, а он резал для нее бананы.
— По-моему, в этом нет ничего компрометирующего, — сказал Брейнтри.
— Наверное, нет. Только тебя там не было, и ты не знаешь, что это была за вечеринка, — сказал Уилт, быстренько приходя к заключению, что должен дать хотя бы отредактированный отчет о событиях. — Эдакая теплая компания пожилых ребятишек, занимающихся всякими глупостями.
— Звучит ужасно. И ты думаешь, что Ева…
— Я думаю, что Ева надрызгалась, потом ей кто-нибудь дал покурить травки, и она отключилась, — сказал Уилт. — Вот что я думаю: Она, наверное, сейчас отсыпается где-нибудь в сортире на первом этаже.
— Это не похоже на Еву, — сказал Брейнтри. Уилт допил кофе и задумался, что делать дальше. Если об истории с этой поганой куклой все равно узнают, так, может быть, лучше ему самому изложить свою версию? С другой стороны…
— А ты что делал там? — спросил Брейнтри.
— Ну, если честно, — Уилт заколебался. А может, вообще не стоит упоминать о кукле? Если Ева не будет разевать свою варежку… — Я и сам слегка подпил.
— Вот это уже похоже на правду, — сказал Брейнтри. — И, наверное, к какой-нибудь даме приставал?
— Если хочешь знать, — оказал Уилт, — дама приставала ко мне. Миссис Прингшейм.
— К тебе приставала миссис Прингшейм?
— Понимаешь, мы поднялись наверх, чтобы посмотреть на игрушки ее мужа…
— Игрушки мужа? По-моему, ты говорил, что он биохимик.
— Он и есть биохимик. И еще он любит игрушки. Железная дорога, плюшевый медведь и все такое. Она говорит, что это случай заторможенного развития. Она и не такое может сказать. Жутко преданная жена.
— А что потом случилось?
— Да ничего, кроме того, что она заперла дверь, легла на постель, раздвинула ноги и предложила мне ее трахнуть, да еще угрожала заняться со мной французской любовью, — сказал Уилт.
Питер Брейнтри посмотрел на него весьма скептически.
— Это, по-твоему, ничего? — выдавил он наконец. — Я имею в виду, ты-то что сделал?
