— Он без сознания, ты, что, не видишь? — сказала она ему. — Что тебе даст его убийство?
Гуве развернулся к ней с кровожадным выражением в темных глазах.
— Возможно, ты сможешь объяснить вместо него.
Она ощутила подступающие слезы.
— Я ни черта не могу объяснить.
Он двинулся на нее, начал улыбаться. Затем улыбка застыла. Он вскинул ружье так, что оно уставилось ей в голову.
Прежде, чем Адиэл смогла отреагировать, за ее спиной раздался грохот, звон бьющегося стекла. Резко развернувшись, она увидела дергающееся существо, напоминающее летучую мышь, застрявшее в расколотом оконном стекле. На ее глазах крошечные красно-белые многоножки заскользили по нему, в течение секунд превратив его в крошечный, дымящийся трупик. Адиэл прижала костяшки пальцев ко рту, когда череп омерзительным образом остался торчать по центру звездообразно расходящихся трещин, в то время как все остальное тело отвалилось.
Гуве, не отрываясь, глядел в окно, сжимая ружье так, словно бы боялся, что оно может улететь от него прочь, и недоверчиво тряся головой. Затем он молча бросился к двери.
— Выйдешь туда и ты мертв, — предупредила Адиэл.
— Я не собираюсь умирать здесь, чтобы он проводил свои извращенные эксперименты на моем трупе, — огрызнулся Гуве.
Она уставилась на него.
— Что ты сказал?
— Я найду выход. Всегда нахожу. — Он захлопнул за собой дверь.
Дрожа, Адиэл уставилась сверху вниз на лежащего Финна. Казалось, будто бы он спал, мирно и невинно.
Эксперименты. Труп. Поклоны от Исако.
Она вскочила на ноги, распахнула дверь.
— Я сказала, что ты сказал! — Кровь шумела у нее в висках, она погналась за ним. — Подожди! — прокричала она, распахивая дверь в сборное строение. Но она едва слышала саму себя за треском пушек червей, визгом летучих мышей и птиц, криками и воем умирающих големов. — Что за эксперименты? Ответь мне!
Гуве едва бросил взгляд в ее сторону.
— Давай-ка я избавлю тебя от твоих мучений, — невозмутимо произнес он, поднимая свое ружье, намереваясь пристрелить ее.
— Берегись! — Крикнул голос из тьмы, словно бы Адиэл сама не замечала опасности. В ту же секунду, как она нырнула за дверь, она услышала громкий, резкий треск. Затем нечто распахнуло дверь, отбросив ее назад, и нырнуло в укрытие рядом с ней.
Это была Роза Тайлер.
Челюсть Адиэл отвисла.
— Ты…
— Я, — подтвердила она, взгляд ее был твердым. — Мне жаль того твоего друга.
— Он не был моим другом.
— И все равно, мне жаль.
Адиэл вскарабкалась на ноги, выглянула в пыльное окно. Челюсть Гуве тоже отпала — вот только кожи, которая могла бы ее удержать, уже не осталось. Многоножки скользили по голому черепу и в его оскале зияли дыры в тех местах, где когда-то стояли золотые зубы. Она в отвращении отвела взгляд, стараясь не поддаваться тошноте.
