— Вот как? — Мистер Понд стал еще более несносным. — А что, если я приглашу вас на танец?
Моя жена просто и твердо подавила его порыв.
— Я не танцую.
Мистер Понд постоял еще немного, глядя на пациентов и на море. Вечер был холодный, и куски брезента над колясками начали трепетать, как паруса корабля. Моя жена продолжала настаивать, довольно твердо, пока не пришли санитары, чтобы завезти пациентов внутрь.
Наконец, мистер Понд повернулся, чтобы уйти.
Его остановил голос моей жены.
— Вы заинтересовали нас, сэр.
— Надеюсь, что да, — откликнулся он, уходя.
Когда Пердита передала мне этот разговор, я похолодел. В этих трех людях есть что-то ужасное. Я знаю. Что они могут разнюхать и натворить? Мне не следовало их впускать сюда! Но Косов уверяет, что их следует здесь задержать. Море сильно заинтересовано в них.
Я должен узнать о них как можно больше. Я должен! Для этого я приглашу Доктора Смита на обед.
Письмо от Мистера Невилла
Сент-Кристоф,
5 декабря 1783
Мой дорогой Октавиус!
Приветствую, старый ты мошенник! Как ты посмел отправить меня в этот рассадник шарлатанов? Неслыханно! Так как я не купился на услуги подсовываемых тобой английских шарлатанов, ты отправил меня сюда, как ненужную, неудобную вещь, чтобы на мне практиковались зарубежные дураки, которые небрежно говорят по-английски и бегло несут вздор.
Знаешь ли ты, как они собираются лечить мои бедные старые легкие? Превратить их в мороженое! Это чистая правда, Богом клянусь, — если я им разрешу, они выставят меня на берег моря на покрытой брезентом неуклюжей коляске, с одеялом и газетой. А ведь сейчас, если помнишь, Декабрь!! Я вмерзну в лед! Они называют это «свежий морской воздух», я же называю помощью гробовщику.
Общество здесь в основном жалкое и бедное. Ходят слухи, что здесь лечится русский князь, но он не выходит из своей комнаты. Признаюсь, я его не виню.
И в довершение неприятностей, я вынужден делить общие комнаты с сумасшедшими. Сент-Кристоф? Нет, это скорее Бедлам[1] — здесь есть бормочущий лунатик в очень примечательном галстуке, который только и бегает, уверяя, что с ним разговаривает туман… Сюда впускают молодых женщин без проверки, а еда… О, еда просто отвратительна!
Чудак с выпученными глазами и галстуком, оказался не только медиком (неудивительно, дорогой Октавиус — вы, врачи, все идиоты), но еще и, к моему огромному стыду, земляком-англичанином. Этот Доктор Смит, увидев меня в первый раз сегодня утром, сразу же сел ко мне за стол, прервав мой сырный завтрак (легкая выпечка с сыром — настолько легкая, что ее может унести ветром).
